Рассказы стариков

У дедушки был гость — старый его приятель, охотник. Он остановился на одну ночь, проездом.
Уже стемнело. Шериг-оол лежал, укрывшись одеялом, — притворялся, будто спит. Дедушка выходил, приносил дрова, подбрасывал их в железную печку. Дрова уютно трещали, пела труба.
— Ну, что твой внук? За скотом ухаживает? Не ленивый? — спросил гость. — Ведь недаром говорят: «Хороший конь с жеребёнка виден, хороший человек с малых лет виден».
Шериг-оол насторожился, замер.
— Он приехал недавно, многого сказать не могу, но видно, что мальчик хороший и работу любит, — ответил дед. — Одно только плохо: не уследить за ним. Глазом моргнуть не успеешь, а он уже в тайге.
— О-о! Это опасно. Тут ведь рыси есть! А что ему в тайге надо?
— Что ему надо? Шишки!
— Ха-ха-ха! Понятно. Ребёнку, конечно, шишки!
— Он в тайге впервые. Ему всё интересно — и звери и птицы.
— Да… Увидеть бы толком хотя бы одного зверя, всю жизнь его проследить, все повадки изучить. Любопытно… Но это не только мальчику, это и нам не под силу. Можно каждый день ходить в тайгу и ничего не заметить. Где-то птичка свистнет, где-то бурундучок пропищит. И всё. Другое дело, если того же бурундука наблюдать со дня рождения и до старости, до самой смерти. Но на это много времени уйдёт… Вот глухарь, сколько у него птенцов? А я своими глазами видел его гнездо. Там было восемь яиц. А вот тетерев… Сколько я их за свою жизнь перестрелял, а всё не знал, сколько яиц в его гнезде, какого они цвета, какой величины. Только недавно довелось увидеть гнездо. Было там одиннадцать яиц. Они поменьше куриных, желтоватые, а на тупой стороне бурые пятна. Подумай-ка: мне шестьдесят лет, нет тайги, где бы я ни ходил, нет зверя, которого бы я не убивал, а гнездо тетерева этой весной увидел впервые!
— Да… я тоже недавно любопытное видел, — заговорил дедушка. — Ты знаешь, как птенцы куропатки вылупляются? Вот слушай. Пошёл я лошадь искать: вечером оставил на привязи, а утром смотрю — нет её. Иду по следу. Долго шёл. Устал. Сел отдохнуть. Сижу, курю. Гляжу, вокруг меня две куропатки вьются. «Ну, думаю, значит, здесь их гнездо». Огляделся и вижу: вот оно, гнездо, и птенцы в нём вылупляются. Ведь другие птенцы как? Носом пробивают скорлупу и выходят. А тут яйца раскрываются пополам, как цветок, скорлупа как ножом разрезана! И птенец выпрыгивает. Скачут они друг за другом. Много их, маленькие, как большой палец, серенькие, с коротенькими крылышками… Я восемнадцать штук насчитал! Пе­ред тем как прыгнуть из раскрывшейся скорлупы, птенец обязатель­но просвистит… Мать и отец пролетали совсем низко, готовы были меня разорвать. Я быстрей ушёл…
Рассказы были длинные, неторопливые. Старики курили, пили чай, грели спины у огня. И опять говорили.
Шериг-оол подумал: «Хоть бы не заснуть, послушать ещё». И тут же заснул.