01. Повеления сердца

Сердце подсказало проснуться.
Марк открыл глаза и стал смотреть, как прохладное голубоватое свечение циферблата часов льется на край прикроватной тумбы, а оттуда — на подушку. Часы показывали 5:55. В них даже был будильник, но Марк никогда его не включал. Достаточно было слушать сердце.
Рассвет уже затеплился на горизонте, но пока еще терялся за высотными зданиями, так что мерцающие цифры оставались единственным источником света, неизбежно притягивая к себе взгляд.
И, глядя на них, Марк стал вспоминать свой сон. Не то чтобы он всегда отлично запоминал сновидения, но именно этот сон посещал его вновь и вновь.
В нем Марк лежал на поверхности спокойной ледяной воды. Он не мог повернуть голову, чтобы увидеть берег, но привык думать, что это большое озеро. Перед глазами медленно плыли тяжелые и низкие дождевые облака. В пересказе сон напоминал статичную картинку, но по ощущениям всегда длился очень долго. И иногда вода приходила в движение, поднимая Марка выше и выше на своей поверхности, словно в ее темных глубинах пришло в движение что-то невообразимо громадное. Он пытался пошевелиться, дернуть ногой, отплыть, пока на него не обратили внимание. Но тело оставалось в неподвижности, и Марк просыпался, еще несколько секунд чувствуя на коже холодную воду. Но в этот раз вода осталась неподвижной до последней секунды, до спасительного повеления сердца.
По крайней мере, после такого пробуждения совсем не хотелось соскользнуть с мягкой подушки обратно в объятия сна. Часы тем временем показали 5:59, пришла пора выйти навстречу новому дню.
Марк сел, спустил ноги с кровати и некоторое время переминался с носков на пятки, только тогда ноющие ступни позволили на себя наступить и пройтись, скособочившись, из угла в угол. В комнату как раз начало медленно наливаться утро, отражаясь в сверкающих боках соседних небоскребов, наполняя ее солнечным светом, словно стакан.
Удостоверившись, что тело сбросило оцепенение и готово слушаться, Марк отправился принимать душ, завтракать и к половине седьмого уже ехал в лифте вниз, где стоял раздатчик.
— Марк Юз, — представился он, выстояв короткую очередь. Дверца раздатчика отъехала в сторону, за ней в нише оказались ящик с инструментами и почищенный заряженный кентер.
Устройство служило облегчить передвижение и доступ к таким местам, где обычно нужны лестницы, стремянки и даже люльки.
Как всегда, застегнув ремни, Марк почувствовал себя спокойнее и свободнее. Тонкие с виду полимерные лепестки надежно поддерживали ступни, лодыжки, колени, бедра и спину. Возле лодыжек крепились опоры кентера, похожие на блестящие металлические копыта. Пока что они не касались пола.
Он прицепил ящик с инструментами к креплению сбоку и с наслаждением сделал несколько шагов, не слыша работы сервомоторов, но чувствуя их легкую вибрацию и, что важнее, их работу.
В кентере собственное усилие едва ощущалось, машина тут же подхватывала его и превращала в легкое движение. Казалось, стоит подумать о том, чтобы сделать шаг, и в следующую секунду он оказывается сделан сам собой. Благодаря удобной поддерживающей позвоночник спинке, к конструкции можно было прислониться и почти сесть на нее, продолжая при этом движение. Это всегда пробуждало желание сорваться с места и бежать, бежать вперед. Будучи неутомимым, бежать за горизонт вечно.
Но батареи, конечно, сядут куда раньше, чем горизонт станет ближе. Так что вместо этого, выходя на улицу, Марк сверху вниз провел перед лицом большим, средним и указательным пальцами, опустил невидимое забрало.
Улица тут же расцвела расширенной реальностью. Марк увидел написанные в воздухе имена проходящих мимо людей, лучшие предложения окрестных магазинов и новостную ленту на периферии зрения. Также прямо перед глазами маячил баланс личного счета в жалкие 38 пунктов.
Забрало называлось так потому, что в прошлом было похоже на довольно тяжелую маску, которая закрывала верхнюю часть лица и могла быть откинута на затылок при желании. С тех пор технология поменялась в корне, а название осталось. Тем не менее, ходить по улице с опущенным забралом по-прежнему очень напоминало хождение в глухом шлеме в том смысле, что забрало сильно отвлекало на себя внимание, ставя невидимую, но вполне реальную преграду между тобой и окружающим миром.
Марк потянулся к интерфейсу кентера и перевел излишне заботливую машину в энергосберегающий режим, почти сразу охнув под навалившейся тяжестью. Он каждый раз удивлялся, сколько же на самом деле весит тонкий элегантный экзоскелет кентера.
Но многие, кто на работе слишком активно пользовался поддержкой сервомоторов, самостоятельно не могли пройти трех кварталов, не запыхавшись. Марк совсем не хотел пополнять их ряды. И хотя он сам по утрам едва вставал с постели, на выходных, когда можно целых два дня подряд не залезать в кентер, боль отступала. Легкость не успевала прийти, но приходил намек на нее. Порой Марку даже казалось, что кентер уже на нем, а с пониманием того, что его нет, приходила чертовски приятная мысль — собственное тело все больше становится такой же мощной сбалансированной машиной.
Осталось только закусить губу и присоединиться к уличному движению. Путь не близок, но дорогу осилит идущий. Даже, покряхтывая, бредущий — осилит.
Некоторое время Марк разглядывал комментарии на всем подряд. Весь город давно стал социальной сетью, где в расширенной реальности можно изъявлять свои не слишком глубокие мысли на любом столбе. В прямом смысле. К ближайшему фонарному столбу оставили три комментария:
— Лампа перегорела, замените, пожалуйста!
— Тут никто не прочитает. Подай запрос в конструкционный корпус — заменят.
— ЛОЛ.
Марк не стал даже проверять целостность лампочки, потому что самолично вчера заменил ее сверхурочно. Вместо этого он устремился к кофейному киоску и, потратив три пункта, стал ждать свой кофе и читать комментарии, приклеенные к разным частям ларька:
— Фу, кофе мерзкий. ИДИТЕ МИМО!
— Попьешь — полдня потом скрипит на зубах.
— А мне норм.
— Не гоните, нормальный кофий!
Суда по датам, спор о кофе продолжался годами, перемещаясь то на правую, то на левую стенку будки, насчитывал несколько тысяч комментариев и несколько раз венчался вездесущим:
— ЛОЛ.
Решив, что на сегодня довольно расширенной реальности, Марк поднял забрало, и интерактивный социум поспешил убраться из поля зрения. Взяв бумажный стакан, до краев наполненный кофе спорного качества, он вызвал диспетчера:
— Марк Юз. Вышел на работу на шестнадцать минут раньше. Отметьте сверхурочные и передайте задачи в порядке убывания важности.
— Доброе утро, Марк, — зазвучал в ухе доброжелательный женский голос. — Экстренных задач пока нет. Несколько узлов связи в западном крыле нуждаются в техническом обслуживании. Я намечу маршрут, слушайте сердце.
Через несколько секунд в ухе негромко пиликнуло. Это на счет поступило несколько пунктов за сверхурочные. И почти сразу пришло ясное, даже яркое понимание того, куда и с какой скоростью надо идти, чтобы ни на кого не налететь, всюду успеть и даже нигде не встретить красного света. Расправив плечи и подняв подбородок выше, Марк устремился дальше по улице.
Это и были повеления сердца. Оно дотошно и кропотливо управляло автотрафиком, метро и людскими потоками, полностью устранив давки, пробки и автомобильные аварии. Сердце подсказывало, когда нужно проснуться и встать, куда идти, на чем ехать и где вовремя остановиться, чтобы избежать опасности.
Сердце города билось где-то далеко, в центре, но его пульс ощущался повсюду. Трафик заменял кровь, что текла по артериям улиц, наполняя каменные джунгли жизнью и движением.
В стародавние времена существовали видеоигры, где игрок должен был управлять нарисованными компьютерными человечками, чтобы достичь той или иной цели.
Теперь другие времена и новая игра, одна на всех. В ней громадный компьютер направляет множество маленьких живых человечков, достигая общих с ними целей: стабильности, безопасности, эффективности и обеспеченности.
«Нельзя жить в обществе и быть свободным от сердца» — первое, чему учит школьная программа обществознания. Громадная и сложная до непостижимости машина готова позаботиться о каждом, а взамен всегда просит лишь одного — слушать повеления сердца.