Песня тридцать вторая. Белая юрта

Шыяан ам!
 
Как дорога ни далека,
Приближается край родной.
Даже слабый запах дымка
Здесь какой-то особый, свой.
Взволновался Тана-Херел,
На коня окрепшего сел,
Нетерпенье в сердце растет:
«Я один поскачу вперед!
Отдохните вы здесь пока,
А потом кочуйте за мной!»
Седоусого старика
Назначает он старшиной
Над кочевкой, себе взамен,
И уже торопит коня,
И несет его Даш-Хурен,
На бегу уздечкой звеня.
 
Степь видна из конца в конец,
Каждый здесь бугорок знаком.
Ну, а что за голый малец
Тут сидит, играя с песком?
«Кто ты, мальчик?» — задал вопрос
Богатырь, наклонясь в седле.
Тот ему, как взрослый, всерьез:
«Я-то здесь на своей земле,
Ты, чужак, наездник лихой,
Сам скажи мне: кто ты такой?»
Рассердился Тана-Херел:
«Что-то больно ты, парень, смел! —
И добавил, тряхнув притом
Шестигранным своим кнутом:
— Научись повежливей быть,
А не то могу и побить!»
 
Но в мальчишке робости нет,
Рассердился и он в ответ:
Больше слова не говоря,
Крепко руку богатыря
Он двумя руками схватил
И на землю с коня свалил.
Тот подумать только и смог:
«Ничего себе паренек!
Словно я в далекие дни!»
Тут схватились жарко они,
И, конечно же, одолел
Мальчугана Тана-Херел.
 
И мальчишка ему сказал:
«Раз уж верх надо мной ты взял,
Расскажу тебе, наконец,
Все, что хочешь знать обо мне:
Я — Бора-Шокар, мой отец –
Богатырь Боран-Эртине.
Мать зовется Ангыр-Чечен.
Называет ее молва
«Мастерица Ангыр-Чечен»,
И молва, конечно, права.
 
Не обширна моя родня:
Дядя есть еще у меня,
Он зовется Тана-Херел,
Я слыхал немало о нем —
Что он смел, силен и умел,
И владеет славным конем.
Не один миновал уж год,
Как поехал он на восход,
Чтобы высватать вдалеке
Дочку хана — Балчын-Эге.
 
И не знает никто из нас,
Жив ли он и где он сейчас.
На него бы мне поглядеть,
Хоть бы раз его повидать!
Я решил каждый день сидеть
У дороги и дядю ждать».
 
Слушал эти слова герой
И растрогался, подобрел:
«Если так, ты племянник мой,
Я твой дядя — Тана-Херел!»
Сердцем чувствуя с ним родство,
Нежно мальчика приласкал,
Посадил на плечи его,
Дальше вместе с ним поскакал.
Видят юрту издалека,
Голос слышится паренька:
«Я быстрее бежать могу,
Первым к матери добегу,
Принесу ей добрую весть,
Дай мне только на землю слезть!»
И помчал бегом паренек —
Даш-Хурен угнаться не мог!
 
Едет медленней богатырь,
Озирает родную ширь,
Видит карих коней табун
На просторе вольном степном,
Видит пестрых коней табун
На лугу большом заливном.
Кони сыты, кони добры.
Вдруг один из коней заржал —
То Донен-Мелдер, конь сестры,
Резво к путнику подбежал:
Не забыл, знать, помнит еще!
Головой уткнулся в плечо,
И сияют его глаза,
И блестит на глазах слеза.
 
Так и прибыл Тана-Херел
В свой аал отцовский, домой,
И увидел, что там кипел
Шумный праздник, веселый дой.
Лишь подъехал он на коне,
Муж сестры, Боран-Эртине,
Встал, обычай добрый храня,
Принял повод его коня.
И промолвил Тана-Херел:
«Ты мне сердце встречей согрел,
Мы сроднились теперь навек,
Дорог мне ты теперь вдвойне,
Настоящий ты человек,
Брат мой, зять — Боран-Эртине!»
 
Только в юрту шагнуть хотел
Просветленный Тана-Херел,
Как из двери юрты-шатра
Показалась его сестра.
Да, сестрица Ангыр-Чечен,
Мастерица Ангыр-Чечен,
Подбежав, припала к нему —
Брату старшему своему.
Обнимаются брат с сестрой.
Знать, недаром в песнях поют,
Что в беде смеются порой,
А от радости — слезы льют:
Радость искренняя остра,
Плачет радостная сестра,
И, свершившейся встрече рад,
Прослезился и храбрый брат.
Старший брат, родной человек,
И не в труд хлопотать сестре:
Стелет брату олбук, ширтек,
Восьминогий столик — ширэ,
Что узором покрыт цветным,
Ставит с яствами перед ним.
Были тут хужур и далган,
Вдоволь мяса сварил казан,
Золотой бокал дорогой
Полон был хмельной арагой.
Там еще из корня была,
Из березового, пиала,
И хымыс ароматный в ней —
Не найдешь вкусней и жирней.
 
Так был встречен Тана-Херел
На земле своей родовой,
А тем временем подоспел
И его аал кочевой.
Прибыла с ним, светла, нежна,
И его царевна-жена.
Хоть изрядно утомлена,
Всем обрадовалась она,
Всех обрадовала она,
Долгожданную радость неся.
 
В том краю, где рос и взрослел,
Рад обжиться Тана-Херел.
На возвышенном месте — дон –
Юрту сразу поставил он.
Соплеменников и друзей
Пригласил с округи всей,
С ними, радуясь, пировал,
Состязания затевал.
Скачки шумные были там,
Речи умные были там.
 
Так и зажили там они,
Проводя счастливые дни.
Юрта войлочная кругла,
И приветлива, и бела,
Там хозяйка Балчын-Эге
Бережет огонь в очаге.
Зеленеет широкий луг,
Бродят вольно кони вокруг,
Даш-Хурен меж них, как звезда,
Он готов в дорогу всегда.
Хорошо скакать на коне
По своей родной стороне!
Я ж, друзья, закончил для вас
Мой старинный, длинный рассказ,
Побреду теперь с посошком
К своему очагу пешком.
 
Июнь-август 1944 г. Село Хондергей. Август-октябрь 1982 г. Город Кызыл. 1 – 19 августа 1986 г. Город Кызыл. 10 октября 2004 г. – 13 ноября 2005 г. Город Кызыл.
Монгуш Кенин-Лопсан