Глава 6

Весенний день год кормит – так говорят в народе. Летний тоже. Весна и лето для сельских жителей наполнены напряженной работой. У детей летом самые продолжительные каникулы, спрятаны сумки и учебники, но их учебная деятельность сменяется трудовой. Сама жизнь ежедневно преподносила деревенским ребятишкам серьезные уроки труда. Лучше педагогов она учила их ответственности за малую или большую работу. У нас был очень большой огород: папа разделывает грядки, мама со старшими сажает овощи, младшие ведерками носят воду из речки и поливают.
Вот такое коллективное начало, а потом все лето забота об огороде лежит на детях: два-три раза прополка от сорняков, ежедневный полив, охрана от птиц, которые выклевывают подсолнухи. А осенью опять всей семьей беремся за уборку. Любимым нашим занятием было выколачивание семечек из подсолнечных шляп. Даже лен сеял папа у нас в огороде, я помню все детали его обработки, нравилось мне мять лен на специальной мялке. Смастерил папа также ткацкий станок, на нем мама ткала льняное полотно на полотенца, а из конопли родители делали веревки.
Летом 1938 года на сосновские поля было нашествие сусликов. Нас, четвероклассников, отправили на борьбу с ними. У каждого ведро с водой и палка, осторожно, чтобы не повредить пшеничку, шагаем фронтом по междурядьям, увидим норку, вливаем немного воды, суслик выскочит из норки и встанет как пенек. Тут надо его бить палкой, но я не могла бить, звала мальчиков на помощь. Потом мы всем классом работали на прополке пшеницы, вожатая Надя Иванова следила, чтобы ни одной травинки не оставалось на поле, ходить нужно было осторожно, не наступая на пшеницу. Жаркое солнце печет, болит, ноет спина, но сильнее всего болят исколотые осотом руки. Я даже сочинила тогда свое первое стихотворение:
 
Лебеда – не беда
И сурепка тоже,
Но осот и молочай
С нас сдирают кожу.
 
А когда закончили прополку полей, председатель колхоза премировал нас всех поездкой на озеро Чагытай – 18 км от Сосновки. На двух лошадях, запряженных в большие рыдваны, нас отвезли на озеро, и вожатую Надю с нами. Целую неделю мы с утра до вечера купались в теплой озерной воде, ходили в тайгу, вечерами жгли костры из сухих веток, принесенных из леса. Хорошо отдохнув, вернулись домой, где нас ждали новые дела: например, заготовка березовых веников для бани. Обычно заготавливали сорок веников, веточки рвали с березок, стоящих в тени, осторожно выбирали загущенные деревца, как бы прореживая березки, чтобы больше солнца на них попадало. Так берегли мы лес. За один поход набирали веток не более чем на десять веников. Потом подбирали веточка к веточке и связывали. Сушить подвешивали в тени. Потом достанешь такой веник, ошпаришь его кипятком, и свежий запах леса наполнит баню. В Сибири считалось, что париться таким веником полезно для здоровья не только взрослым, но и детям.
В лес мы ходили также по ягоды и грибы. Бабанька Марина научила нас с Шимой различать полезные грибы и поганки, мы от нее узнали названия всех таежных грибов, какие можно на зиму солить и какие в сметане пожарить. Часто мы ходили на луга за щавелем, все любили суп со щавелем и особенно щавельные пироги.
Однажды, когда мы с Шимой и две наших подружки Галя и Зина Куприенко пошли за щавелем, за нами увязалась Агнея. Но мы не хотели ее брать с собой. Быстро перебежали по узенькому бревнышку на другой берег речки и спрятались в кусты. Вот и она бежит уже по бревну. Мы думаем: не найдет нас и вернется домой. И вдруг она исчезла. Мы кинулись к речке. У самого берега, зацепившись платьем за корягу, лежит под водой Агнея. Я обезумела, бросилась с бревна в речку, вытащила из воды нашу утопленницу, начали делать ей искусственное дыхание. Отошла девочка. Сама перепугалась:
– Вы только маме не говорите, что я тонула.
А я ей говорю строгим голосом:
– Ты сама виновата, ведь мама только нам с Шимой разрешила идти, а тебе велела дома сидеть.
Хорошо, что мамы Раи не было дома, мы уложили Агнею спать на чердаке, высушили ее одежду. Я Агнее свои ленточки подарила за ее молчание, а Шима за нее полы помыла.
Но маме мы потом все-таки об этом рассказали. Она нас учила во всем сознаваться, тайное всегда становится явным. Наглядным примером тому была разбитая стеклянная вазочка для варенья. Девочки в ссоре нечаянно столкнули вазочку со стола. Что делать? Скоро мама вернется! Они собрали осколки и бросили в железную печку. А когда мама выгребла из печки золу, обнаружила там осколки. Вот был скандал! Девочки ревели и клялись, что не будут от мамы скрывать «свои проделки». Целый час стояли обе в углу, взявшись за руки. А после мама отправила выполнять самое сложное задание по хозяйству. Правда, папа говорил, что нельзя наказывать детей трудовыми делами. Он всегда подчеркивал, что мы хорошие помощники родителям, часто хвалил нас:
– Что бы мы с матерью делали без вас?
И действительно, мы делали огромной важности дела. Ежегодно выращивали двух-трех телят, поросят от двух свиноматок, цыплят от нескольких наседок. Телят поили утром и вечером сепарированным молоком – обратом, позже добавляли в него отруби и хлебные крошки. На день выгоняли телят в забоку возле Дургена, где журчат ручьи и все лето растет сочная трава. Туда же выгоняли после утреннего кормления свиней с поросятами. Весь день бегали туда по очереди, чтобы проверить, весь ли молодняк на месте. Вечером всех загоняли в сараи и кормили ужином.
Однажды у нас пропала старая свиноматка. Мы с мамой вдоль и поперек прошли всю забоку, походили по сосновому бору, проверили каждый куст в густом черемушнике, нигде не было нашей Синки. Стояла жаркая погода, мы устали и спустились к Дургену, чтобы напиться. И вдруг заметили под крутым берегом, прикрытым развесистым тополем, нашу Синку, а возле нее розовых поросят. Мы бросились к ней, но она ощетинилась: даже хозяйку не подпускает к гнезду, защищает деток. За трое суток одичала, похудела.
Мы сходили домой, принесли ей пойло, с жадностью набросилась наша хрюшка на пищу, а мы в это время собрали поросят в большую корзину – 16 крошечных деток, и понесли домой. Синка с сердитым хрюканьем бежала за нами. Спасли хорошее пополнение в нашем хозяйстве.
Много хлопот доставляли нам куры с цыплятами. Куры по собственному желанию садились в гнезда на яйца, выводили цыплят – это облегчало труд хозяйки. Потом наседка водит свое пушистое стадо по двору, подведет цыплят к крыльцу: значит, пора кормить их. На лист даем им крошек хлеба и зерна. Все бы было легко, если бы не было злейших врагов цыплят – ястребов и коршунов. Закружит над двором такая птица, куры закричат, надо выбегать из дома, с криком размахивать палкой, пока не прогонишь злодея. Если нет никого во дворе, он камнем бросается вниз, хватает цыпленка и был таков.
Ухаживая за молодняком, называя каждого животного по кличке, мы настолько привязывались к ним, что считали их своими друзьями, несмотря на то, что из-за этих Белолобиков и Красавчиков, Борек и Синок, Хохлаток и Пеструшек у нас не было ни выходных, ни праздников. Есть все хотят и в будни и в праздники. И все-таки находили мы время для игр и для отдыха. Любимым днем летом была суббота. С утра сделаем уборку в доме, помоем полы, натаскаем дров и воды в баню, подметем весь двор и свободны!
Тогда садимся все на крыльцо и начинам грызть семечки. К папе приходят парни Илья и Василий Евсиенко, Лукаш Куприенко, Николай Капустин.
– Миныч, мы пришли к тебе подстригаться. Найдешь время?
Наш Миныч бросает свои дела и превращается в парикмахера. Шима приносит папе ножницы, расческу, простынку. Вася помогает ей:
– Вот вам табу-етка!
Наш Вася очень долго картавил, не выговаривал «р», «л», вместо «ф» он говорил «х». Папа начинал свою работу, парни садились на скамеечку, рассказывали анекдоты, смеялись. Потом они подзывали Васю:
– Василек, хватит тебе с бабами сидеть, иди к нам лясы поточить.
– Я не умею ясы тоцить. Дядя Вася, ючче ты ясказы, как наса ойная свинья тебя чуть не сожъяя.
– Нет, Василек, лучше ты расскажи, кто плюнул на твое новое пальто.
Повеселились папины клиенты, посмеялись и мы.
– Спасибо, Миныч, – благодарили они папу.
И у нас кончались минуты отдыха, пора топить баню. У нас просторная и очень жаркая баня, искупаешься в ней, и простуду изгонишь, и усталость снимаешь.
По воскресеньям возле нашего дома собирались деревенские ребята и девчата, здесь широкая ровная площадка, а вдоль забора и амбара стояли скамейки. Это единственное место, где речка не разделяла улицу, она протекала у нас во дворе. Играли все в «ручеек», «третий лишний», «огород перемени», но любимой у всех была игра в лапту. В этой игре все игроки делятся на две команды, игроки первой расходятся по полю, игроки второй стоят на краю поля, ведущий подбрасывает мяч, игрок должен выбить палкой мяч в сторону противника и пока мяч летит, он бежит на противоположный край поля. Если кто-то поймал мяч, старается «убить» мячом бегущего. Эта игра развивает меткость, быстроту бега, ловкость, в лапту играли и взрослые и школьники. Помню, Агнея столкнулась с бегущей навстречу девочкой и вывихнула пальцы на правой ноге – бегали-то босиком. И еще одной игрой увлекались – в прятки, причем прятались в сараях, на крышах, на деревьях. Однажды Шима спряталась на соломенной крыше дяди Петиного сарая и провалилась между жердей, зацепившись платьем за сук. Звать на помощь боялась, потому что во дворе разговаривали мама Рая с тетей Марией. А я испугалась: где же Шима, ее одну не могут найти. Вдруг Зина Куприенко заглянула в сарай и кричит;
– Идите сюда, она тут на платье повесилась!
Ну и попало же бедной моей сестричке и за разорванное платье, и за разодранные до крови ноги!
Были у нас и домашние игры – с мячом в «десятки-девятки » и т.д., и особенно нравилось мне игра «в камушки», требующая ловкости рук, развивающая пальцы.
Чем бы мы ни занимались, где бы мы ни играли, с нами всегда были наши маленькие человечки Люба и Маруся. Посадим их на скамейку, дадим самодельных кукол, и сидят смирно наши сестрички, как будто понимают, что нельзя мешать старшим в игре. А 28 июля 1941 года у нас появился братик Володя, длинненький худенький мальчик, не плакавший только тогда, когда спал.
– Вот он прижмет вам хвосты, меньше будете бегать, – сказала мама.
Но я мало нянчилась с Володей, так как уехала сначала на сенокос, а потом на хлебоуборку. Теперь я выполняла самые сложные работы наравне со взрослыми: возила копны сена к стогу при помощи копновоза, вязала снопы за лобогрейкой, правда количество снопов мне оставляли поменьше, ростом я была мала, а пшеница в тот год уродилась отменная, снопы тяжелые. Богатый урожай зерновых получили сельчане в тот год, только жизнь не радовала.