Новый 1943 год

В первый день 1943 года меня разбудил кот, запрыгнувший ко мне на печь. На дворе было еще темно. Окна за ночь покрылись морозным узором — значит, холод поджимает. На кухне тикают ходики, но стрелок мне не видно, поэтому сколько времени, не знаю. В комнате пред образами слабо мигала лампадка, освещая спящих Сусанну и Аннушку. Когда ушла Галина-просфирница, я не слышала, но хорошо помнила слова ее, сказанные мне:

— Благослови тебя Бог. Иди, спи с Христом! А соль я утром принесу. Да дяде-то своему не особенно докладывай, о чем говорили. Будь послушной девочкой, и Бог тебя сохранит!

Значит,— рассуждала я— не такие уж «божьи люди» и храбрые, раз остерегаются дядю, в тюрьму не хотят, там ведь нет ни чая китайского, ни кур. Ой, осталось ли что от курицы? Когда я пошла спать, на тарелке еще лежали крылышки недоеденные, может, дадут мне в дорогу. Все равно они коту выбросят. Мама говорила, что у монахов положено отправлять человека в дорогу с яством и питием. А мама зря не будет говорить, она знает все.

Уверив себя в том, что остатки куры мне все же положат в котомку, я еще раз посмотрела на спящих ,и повернулась на другой бок.

— А все-таки как хорошо засыпать, с чувством, что, когда ты проснёшься, тебя ждет радость, — промелькнуло у меня в сонных мыслях.

Вторично проснулась, когда в окнах брезжил рассвет, а из-под печки раздавался тоненький голосок козленочка. Загораживая дощечкой отверстие, чтобы козленок не вылез, Аннушка бормотала:

— Бог с тобой, Бог с тобой, не кричи, уймись, скоро и братца еще тебе принесу от мамки, и обсыхайте под печкой-то. Бог с вами. Живите.

Заметив, что я смотрю на нее, Аннушка просияла:

— Вишь, Бог милости послал. Прихожу, а они, сердечные, успели закуржаветь. Парочка — козлик и козочка. Поистине велика Божья благодать для нас, грешных!

Перекрестившись, она вышла. Тут же проснулась Сусанна и засуетилась по домашним утренним делам: варился картофель на растопленной печке, доставались соленые грибы, готовилось пойло для объягнившейся козы.

Сели за стол, когда уже было 10 часов утра 1943 года. Очищая картошку, Аннушка обратилась к девушке:

— Да, вот уже по новому-то обычаю и 43-ий год вступает в силу, а разум человека бессилен прекратить войну. А чего бы, казалось, делить? Все-то нам Господь дает, и картошечки, и грибков, да вот и коза порадовала пуховичками. Живи, радуйся, да Бога благодари за эдакую благодать, — и «Божья милость» перекрестилась картошиной.

Сусанна не торопясь прожевала кусочек хлеба, обтерла полотенцем губы и, как всегда, серьезно высказала свои соображения:

— По-мирскому-то учению люди произошли от обезьян. А ежели они произошли от них, то и выходит, что не у всех еще мозги сформировались до совершенства. Поэтому и войны идут. Да и то сказать — какие у Гитлера мозги, когда у него и лицо-то богопротивно выглядит. Противно смотреть, какая у него рожа идиотская.

Тут вошла в дом Галина-просфирница, перекрестилась и положила на край стола два пестрядинных мешочка. Улыбаясь мне, проговорила:

— А это вот соль и курица тебе в нагрузку. Отвези матери на Рождество.

Велика была моя радость, когда она дала мне соль, фунта четыре, как сказала потом мама. И главное, в мешочке лежала замороженная курица в целом виде, не то, что какие-то жалкие крылышки, которые действительно бросили коту. Забыв поблагодарить, я бросилась к печи доставать просфирнице теплые валенки. Я готова была для нее сделать всё, даже пойти босиком на мороз и замерзать медленной смертью.

Ради чего мне хотелось так поступить, я не понимала, но, что-то неуловимо доброе рождалось в те дни у меня в душе, и только много позже я осознала ту добрую силу — человечность: чуткость, внимание и доброта. В то время мне так недоставало этого — мне, маленькому, измученному, обездоленному человечку.

В то утро в моей душе произошел переворот. Я поверила, конечно, не в Бога, а в этих людей — служителей церкви, в их непринудительное благоразумие, в их чуткость к людской боли и страданиям.

До обеда дядя предрай не появился дома. Посмотрев еще раз на замок, висящий на двери, я подумала, что теперь нет мне надобности стоять у порога председателя райисполкома, и направилась в заезжую.