А. Малышев. Путь партизана

Мне довелось на своих плечах изведать царский порядок и с оружием в руках бороться за свободу и счастье народа.
Я родился в селе Верхне-Усинском Енисейской губернии. Когда мне было двадцать лет, мои родители переехали в Федоровку. Отсюда меня и призвали в армию, зачислили в 39 томский стрелковый полк и отправили на фронт проливать кровь за интересы царя, капиталистов и помещиков.
Среди фронтовиков большевиками велась большая работа. С риском для жизни они призывали солдат повернуть оружие против своих угнетателей, превратить войну империалистическую в войну гражданскую.
Я был участником организованного большевиками братания русских и немецких солдат. Вскоре я тяжело заболел и мне дали трехмесячный отпуск для восстановления здоровья. Когда этот срок истек, я был вынужден поехать в ближайшую воинскую часть для продолжения службы. Такой частью была пограничная полурота, стоявшая в Верхне-Усинске.
После Октябрьской революции здесь был создан Совет и организована Красная гвардия. Главными организаторами в этом деле были большевики А.Н. Филиппов и С.К. Беспалов. Я вместе с другими солдатами с радостью вступил в отряд Красной гвардии, был избран в члены Усинского Совета.
В 1918 году вместе с С.К. Беспаловым участвовал в организации первых Советов в Туране и Уюке. В Туране стоял взвод казаков. После разговоров по душам нам удалось некоторых перетянуть на свою сторону. Против создания Совета рьяно выступало все кулачье и особенно местный священник. Несмотря на это, Советы в Туране и Уюке все же были созданы. Бедняки и батраки взяли верх и создали свою народную власть.
Вскоре по семейным обстоятельствам мне пришлось вновь вернуться в Федоровку. Здесь в разгар колчаковщины я был арестован. Привели меня в избу Екимова, где находились казаки и местные кулаки: Нил Зарницкий, Ф. Шипилин, К. Осердцов и другие. Зарницкий подошел ко мне и, плюнув в лицо, закричал:
— Продали, сволочи, матушку Россию. Уничтожать нужно этих большевиков под корень.
Я не выдержал и тоже закричал в ответ:
— Мы «продали» старую царскую Россию и кровью своей купили Россию новую, народную. Весь народ тебе не уничтожить. Скорее тебя в бараний рог согнем, кровосос.
Здесь на меня посыпался град ударов. Били и других арестованных — Василия Галкина, Григория Малышева. Избитых в кровь, нас бросили на телегу. Старик Галкин, вытирая кровь, уже с телеги крикнул кулакам:
— Выбирайте на тополях сучья покрепче. Когда вернемся, они пригодятся вам. Висеть на них будете.
Это вызвало новый гнев и новые побои со стороны наших «земляков».
Через несколько долгих месяцев заключения я вновь вернулся в Федоровку. Здесь вместе с С. Галкиным, Герасимом и Родионом Малышевыми, П. Воротниковым, В. Ошаровым, М. Кокориным и К. Корняковым мы постарались разложить созданную казаками дружину. Большая половина крестьян-дружинников разъехалась по домам, часть из них скрывалась на островах по Малому Енисею.
Когда в Туву пришла партизанская армия Кравченко и Щетинкина, я и мои товарищи вступили в Северо-Ачинскип полк, которым командовал красноярский рабочий Василий Уланов.
В составе этого полка я принимал участие в боях с колчаковцами под Белоцарском, Городком, Подсинем, Абаканском (ныне Краснотуранск). Новоселово. После боя под Абаканском меня избрали помощником командира эскадрона, в котором насчитывалось более шестисот сабель.
После соединения партизан с Красной Армией я вернулся домой. Шел 1920 год.
Осенью 1920 года наши партизаны ушли в Минусинск для отправки на борьбу с Врангелем. Лишь небольшая часть партизан по разным причинам осталась в Туве. Я остался дома по болезни. Аккурат в это время на Малом Енисее поднялись банды Мелегина и Сафронова.
В Федоровку и Бояровку, уходя от бандитов, стали стекаться партизаны и сочувствующие советской власти. На собрании решили объединиться в отряд для защиты мирных крестьян и партизанских семей. Меня избрали командиром отряда, а командирами взводов — Г. Малышева и Макарова.
Примерно в ноябре месяце к нам на помощь пришел отряд усинских партизан во главе с П.Н. Козулиным и А.Н. Филипповым.
В поселке Шан мы устроили совещание, наметили план наступления. Здесь к нам присоединилась группа мало-енисейских аратов: С. Санчаа. Ензак, Сагыльчик, Таважик, Тарбаган, Пудегечи и Т. Салчак. Он был самым молодым из тувинцев, но выделялся своей подвижностью и устремленностью. Чувствовалось, что у этого юноши бурлит и клокочет жажда борьбы.
Тувинские товарищи изъявили готовность провести наш отряд в обход на Даниловку и вместе с нами участвовать в разгроме засевшей там банды. Мы с радостью приняли их предложение и не ошиблись: и в пути и в бою они были верными боевыми товарищами.
Из Шана выступили на рассвете. По тракту дошли до Макеевки, потом наш эскадрон сделал круг и обошел Даниловку с тыла, заняв левый фланг и середину нашего фронта. Усинцы нависли над поселком с севера на правом фланге. На юго-западной окраине поселка виднелась широкая лента Малого Енисея. Бежать белым теперь было некуда.
В полкидометре от Даниловки мы оставили лошадей у коноводов и стали наступать в пешем строю. Нам было известно, что штаб белых находился в доме кулака Степана Михайлова. По сигнальному выстрелу усинские и мало-енисейские партизаны одновременно бросились в атаку.
Белобандиты были захвачены врасплох. Отстреливаясь, они бежали к Малому Енисею, по которому в то время шла шуга. Часть бандитов либо потонула в реке, либо погибла от наших пуль, а часть попряталась по избушкам и хлевам. В перестрелке были убиты старший сын кулака
Михайлова, зять Михайлова — Пичугин, белобандит Конев и другие.
В хлеву нашли спрятавшегося Степана Михайлова. Повели его на расстрел, а он вдруг неожиданно бросился обнимать одного из усинских партизан. Оказалось, что это его сын — Зиновий. Мы, увидев такое дело, не стали его трогать, хотя он за свои злодеяния вполне заслуживал смерти. Часть недобитых бандитов бежала в тайгу вверх по Малому Енисею.
По предложению Филиппова и Козулина мы решили совместно разбить банду Шмакова, засевшую в Баян-Коле. И вот ноябрьской ночью наши отряды перешли Енисей по тонкому льду в районе Эрбека и двинулись по дороге вдоль правого берега. По левому берегу Енисея одновременно с нами на Баян-Кол двигался отряд подхребтинских партизан под командованием С.К. Кочетова.
Баян-Кол брали в конном строю. Я вместе с А. Филипповым руководил боем на правом фланге. В доме кулака Бочкарева мы захватили штаб Шмакова. В плен были взяты начальник штаба Белослудцев, атаман Шанин, бежавший из Каратуза, туранский купец В. Ширнин и другие. Здесь и произошла последняя встреча А. Филиппова с В. Ширниным.
Первая встреча у них была в Туране, когда А. Филиппов со своим красногвардейским отрядом подавлял турано-уюкское кулацкое восстание. Арестованные мятежники, в том числе и Ширнин, были отправлены в минусинскую тюрьму, хотя тов. Филиппов и настаивал на их расстреле. Летом 1918 года пала Советская власть в Минусинске и А. Филиппов был арестован колчаковцами, а турано-уюкские кулаки, наоборот, получили освобождение. Возле минусинской тюрьмы кулаки, особенно Ширнин, смертным боем били Филиппова, вымещая на нем всю свою звериную злобу к народной власти. В Баян-Коле партизанская пуля положила конец этим далеко не личным счетам представителей двух лагерей, борющихся не на жизнь, а на смерть.
После боя в Баян-Коле я получил приказ командира нашего объединенного отряда С.К. Кочетова вылавливать белобандитов по Большому Енисею. После этой операции наш отряд вернулся в Даниловку. Сюда приехал С.К. Кочетов. Наш отряд переименовался в пятую роту, командиром которой вскоре стал С. А. Хлебников.
В ноябре 1921 года командир отряда С.К. Кочетов вызвал нашу 5-ю роту мало-енисейских партизан в Атамановку для борьбы с отрядом генерала Бакича. Из всех рот отряда были отобраны лучшие кавалеристы и из них образован ударный эскадрон. Меня назначили командиром этого эскадрона, который в боевой готовности находился в Элегесте.
Когда головной отряд Бакича окружил Атамановку, наш эскадрон по приказу С.К. Кочетова стремительно ударил в тыл врага и разбил его левый фланг. Мы хотели окружить Бакича и его офицерскую охрану, но сделать это нам не удалось. Партизаны преследовали его до тех пор, пока наши кони не выбились из последних сил.
После разгрома основной группировки белых и короткого отдыха, мы двинулись на захват тыловых частей. За заимкой Огнева был захвачен обоз Бакича. В роскошной юрте, отобранной у крупного монгольского чиновника, у очага нежилась красивая молодая жена Бакича. Она с нетерпением ждала возвращения своего мужа с победой над «красными варварами». Появление партизан было как удар грома среди ясного дня.
Партизаны окружили многочисленный обоз белых и стали поджидать появления самого Бакича. Ведь здесь у него находилась не только красавица-блондинка, но и большие награбленные им ценности — меха, золото и серебро.
Наши предположения оправдались. Бакич спешил к обозу, чтобы бежать с ним в Монголию. Однако разведка белых обнаружила партизан и хорошо вооруженный отряд во главе с Бакичем втянулся в Элегестинское ущелье и безостановочно помчался в Монголию.
После отдыха в Атамановке наш эскадрон был распущен. С победой возвращались мало-енисейские партизаны домой.