Песня двадцать девятая. Как Тана-Херел добыл девять драгоценных талисманов хана Эрлика

Шыяан ам!
 
В белой юрте с милой женой
Проживает снова герой.
Мирно дни за днями идут,
А гонец уже тут как тут:
«Вас к себе призывает тесть,
Неотложное дело есть!»
Усмехнулся Тана-Херел:
«Сколько ж их — неотложных дел?
Но не дрогну, не убоюсь
И от службы не уклонюсь!»
Вот он входит в ханский дворец.
Ласков хан, как родной отец,
Говорит: «Ты мне впрямь как сын,
Ты мужчина из всех мужчин,
Одному тебе по плечу
То, что я тебе поручу.
Поезжай-ка ты в те края,
Где когда-то бывал и я.
Углублялся я в сердце гор,
В переходы пещерных нор
И подземной страны достиг —
Той, где властвует хан Эрлик.
В Нижний мир я, в страну чертей,
В ту, где солнечных нет лучей,
Где не светит и лунный свет,
Прибыл некогда как сосед —
Чтобы хану дары вручить,
С ним надежный мир заключить,
Дабы черти, рогатый сброд,
Не тревожили наш народ.
 
Не имея зла на уме,
Как заветы отцов велят,
Хану я привез хурме —
Из мерлушки черной наряд
И соболью шапку с пером,
Изукрашенную серебром.
Но, хотя и горд, и велик,
Оказался жаден Эрлик.
Он подарки мои схватил,
Ничего мне не дал взамен,
Самого едва отпустил —
Чуть не взял, бессовестный, в плен.
С той поры я всю жизнь мою
На него обиду таю.
Ты проникни, как я проник,
В Нижний мир, где правит Эрлик,
По-мужски с ним поговори
И дары мои отбери.
А еще я запомнил: в ряд
Талисманов девять лежат
На столе – ширэ – перед ним.
Ты хитер, ты неустрашим,
Постарайся ж, любезный зять,
Незаметно их также взять.
Те волшебных девять камней
Столь различных на вид и цвет
Берегут людей и коней
От болезней и прочих бед,
Берегут от многих невзгод
И мясной, и молочный скот».
 
На своем любимом коне
Возвратился Тана-Херел
В юрту к милой, юной жене.
«Что теперь отец повелел?» –
У него, тревоги полна,
Напрямик спросила жена.
«Ехать в ад, в Нижний мир, к чертям
Поручение мне дано,
Те дары, которые там
Хан оставил давным-давно,
Отобрать и хану вернуть —
Вот зачем я пускаюсь в путь.
И еще, говорил мне тесть,
Талисманов там девять есть,
Их я тоже должен найти
И сюда с собой привезти».
 
Отвечала Балчын-Эге,
Шевеля огонь в очаге:
«Я могу тебе чай сварить,
Я лепешки могу испечь,
Не могу лишь отговорить,
От задуманного отвлечь.
Но послушай добрый совет:
Талисманы — такой предмет,
Что никто нам не даст ответ —
То ли есть они, то ли нет.
Может, новый тебе наказ —
Это просто хитрость отца,
Чтобы сплавить подальше с глаз
Слишком сильного молодца?
Что ж, решил, так пускайся в путь,
Но прошу: осторожен будь.
Много будет преград в пути —
Ты их с честью должен пройти.
Сырных шариков два мешка
Из овечьего молока
Я в дорогу тебе даю.
Положи их в суму свою.
И легки они, и сухи,
Их в народе зовут «курут»,
Звероловы и пастухи
Их охотно с собой берут.
Пробираясь в царство к чертям
Среди мрачных, пустынных гор,
Ты двух воронов встретишь там
И услышишь их разговор.
 
Будут птицы черным-черны,
Будут хриплы их голоса:
«До чего же мы голодны!
Ну-ка, выклюем-ка глаза
Мы у всадника вон того,
Но сперва у коня его!»
Ты в ответ им крикни тотчас:
«Эй, пернатые, я припас
Два мешка превосходных глаз —
Это мой подарок для вас!»
И рассыпь им те два мешка.
Наедятся они пока,
Наклюются — ты поспешай
И в дальнейший путь поезжай.
Попадется тебе гора
В некий день отсюда вдали,
Под горой — большая дыра,
И зовут ее Ртом земли.
Юрта рваная есть у Рта,
В ней живет старуха одна.
Знай: старуха та не проста,
Хитрой ведьмой слывет она,
Но безмерная нищета
В жалкой юрте ее видна.
Чылбыга — прозвание ей,
Говорят, что нет ее злей,
Но ее ты не обижай,
Говори, что юрта — дворец,
Что впервые столь вкусный чай
Ты попробовал наконец.
Будет речью твоей она
Польщена, заворожена
И не сделает зла ничуть,
И дальнейший укажет путь».
 
Свой доспех наутро надел,
«Жди, вернусь», — наказал жене
И поехал Тана-Херел
В дальний путь на верном коне.
Ехал, ехал он и достиг
Самых мрачных, пустынных гор.
Слышит воронов хриплый крик,
Понимает их разговор.
С виду птицы черным-черны,
Хриплы, грубы их голоса:
«До чего же мы голодны!
Ну-ка, выклюем-ка глаза
Мы у всадника вон того,
Но сперва — у коня его!»
Отозвался герой тотчас:
«Эй, пернатые, я припас
Два мешка превосходных глаз –
Это мой подарок для вас!»
Рассыпает его рука
Сырных шариков два мешка,
Птицы радуются, едят,
На него с почтеньем глядят:
«Попрошайками звали нас,
Проклинали, ругали нас,
Ты привез нам целый запас
Самых вкусных, прекрасных гл;
Человек благородный ты,
Пусть свершатся твои мечты!» I
 
И поехал дальше герой.
Много ль, мало ль проехал дней –
Оказался перед горой,
И дыра чернеет под ней.
Неприветливая на вид
Юрта рваная там стоит,
И с порога, как на врага,
Смотрит злобная Чылбыга.
Восхитился Тана-Херел:
«Что за юрта! — громко вскричал. —
Я полмира пройти успел,
А красивее не встречал!»
Наклонился и внутрь вошел.
На огне стоит перед ним
Закопченный грязный котел,
Черный, горький струится дым,
И протухший, прокисший чай
Проливается через край.
Нос невольно герой зажал,
Но опомнился и сказал:
«Что за сладостный аромат!
А котел — всем котлам котел!
Как я счастлив и как я рад,
Что сюда меня путь привел,
Что нашел я здесь невзначай
Свежий, вкусный соленый чай!»
 
Тут растрогалась Чылбыга:
«Жизнь моя, — сказала, — долга,
Но досель, скажу не тая,
Добрых слов не слыхала я.
Насмехались все надо мной,
Издевались все надо мной,
Что, мол, юрта моя — рванье,
Что котел мой грязен, побит,
Угощение же мое
Гостя всякого оскорбит.
Первым ты похвалил мой дом
И мой чай похвалил притом.
Не забыть твоей доброты,
Человек ты — лучший из всех,
И во всем, что задумал ты,
Да пребудет с тобой успех!»
 
В Нижний мир, ободрен и смел,
Путь продолжил Тана-Херел.
Много ль, мало ль прошло, и вот
Прибыл он туда, где живет,
Благоденствуя, царь чертей,
В этот день не ждавший гостей.
 
Умудренный Тана-Херел
Все продумал, предусмотрел:
Привязал коня своего,
Но с расчетом, чтобы его,
Если случай какой возник,
Отвязать можно было вмиг.
Вот шагнул он через порог
В черный, полный чертей, чертог,
И владыка чертей Эрлик
Обратил к нему грозный лик.
На столе перед ханом в ряд
Талисманов девять лежат.
Сразу ссориться не хотел –
Поклонился Тана-Херел,
Так склонился, нагнулся он,
Что в лопатках — словно бы звон,
И промолвил: «Великий хан,
Прибыл я из далеких стран!
Все ли мирно в вашем дворце?»
С удивлением на лице,
Словно впрямь не веря глазам,
Хан Эрлик в ответ произнес:
«Странно! Как ты пробрался к нам!
Что за черт к нам тебя принес?
И, остер на язык и смел,
Отозвался Тана-Херел:
«Хан Бал-Бал, хан Малчын-Эге,
Проживающий вдалеке,
С важным делом меня послал,
Настоятельно приказал:
 
То, что некогда он дарил,
Что сундук ваш бездонный скрыл,
Отобрать и домой вернуть.
Я проделал опасный путь,
И с пустыми руками я
Не покину ваши края!»
Закричал хан чертей Эрлик:
«Придержи свой дерзкий язык!
Вот неслыханные дела!
Что там хан твой тебе наврал?
Знай: ему я не делал зла,
Ничего у него не брал!»
Но не дрогнул Тана-Херел:
«Отчего ж ты так побледнел?
Уважаемый хан, мой тесть
Рассказал мне все так, как есть
Что ж ты врешь, для чего ты нос
Задираешь передо мной,
Ты готовый, как жадный пес,
Подавиться своей слюной?»
Что ни слово — острее стрел,
Спор кипит, переходит в крик.
Напирает Тана-Херел,
Отступить не хочет Эрлик.
 
Вдруг послышался страшный гром,
Затрещал потолочный брус,
Появился, дыша огнем,
Демон демонов — хан Шулбус,
Стал кричать, махать кулаком:
«Хан Эрлик, я давно знаком
С этим некогда пареньком,
Ныне — мужем и смельчаком,
И давно уж уразумел:
Не отступит Тана-Херел,
Он могуч и неутомим,
Силы Неба стоят за ним,
Коль всерьез разозлится он,
Затрещит твой подземный трон!
Если хочешь еще продлить
Своего владычества дни,
Перестань хитрить и юлить
И подарки добром верни!»
 
И неистовый хан Эрлик
Сжался, сгорбился, как старик,
К сундуку он засеменил,
Перед ним колени склонил,
Повернувшись спиной к гостям,
И, вздыхая, стал рыться там.
А Тана-Херел не дремал,
Долго голову не ломал,
В миг один — была не была! —
Талисманы сгреб со стола
И к себе их упрятал в рот,
Стиснул зубы, сидит и ждет.
 
Возвратился тут хан Эрлик:
«Вот подарки! Нашел с трудом.
Больше хану я не должник.
Прочь, невежа! Оставь мой дом!»
Тут уж медлить герой не мог:
Быстро выбежал за порог,
Отвязал Даш-Хурена вмиг
И знакомой тропой помчал.
Осмотрелся тут хан Эрлик,
Диким голосом закричал:
«Этот выдумщик, этот пес
Талисманы мои унес!
Многотысячное мое
Разномастное чертовье,
С лошадиною головой
И с козлиною головой,
Черт-баран и коровий черт,
Обладатели страшных морд,
У кого дыхание — жар,
У кого дыхание — лёд,
Все, кто молод, и все, кто стар,
Все в погоню за ним, вперед,
Все по следу за чужаком,
Что земным пропах табаком!»
 
И тотчас же вся чертовня
Понеслась по следам коня.
Искупав копыта в пыли,
Выставляя вперед рога,
Добежали до Рта земли,
Где встречала их Чылбыга.
Обступили ее гурьбой,
Затрещали наперебой:
«Ведьма старая, Чылбыга,
Помоги нам догнать врага,
Ты научена колдовать,
Беды всякие вызывать,
Поломай же ноги врагу,
Ухо срежь ему на бегу!»
Говорит Чылбыга в ответ:
«А припомните, сколько лет
Все вы здесь дразнили меня,
Как могли, чернили меня,
Дескать, юрта моя — рванье,
Не похожая на жилье,
У котла — обломанный край,
А в котле — прошлогодний чай,
Что сама я добычу жду,
Караулю себе еду
В этом месте, у Рта земли –
Столько всякого наплели!
Это сами вы вновь и вновь
Зло творите и там, и здесь,
Сами пьете людскую кровь,
Плоть людскую привыкли есть,
Ваши души черны, как ночь —
Не хочу вам ничем помочь.
А могучий Тана-Херел
Одинокую пожалел,
Юрту бедную похвалил,
Угощение не хулил.
Без сомнения, в добрый час
Он заехал в наши края:
Слово доброе в первый раз
От него услыхала я,
И впервые за весь мой век
Я сказала: вот человек!»
 
Черти плюнули, разозлясь,
И опять по следам коня
С воем, с воплями понеслась
Разномастная чертовня,
Все зверье распугав окрест,
Добежали они до мест,
Где два ворона средь камней
Обитали с начала дней.
 
«Эй вы, вороны, где вы там?
Укажите дорогу нам,
Пусть исполнится приговор,
Пусть погибнет обманщик-вор!
Через горы, через леса
Мчитесь, черные, впереди,
Чтобы вырвать ему глаза,
Сердце выклевать из груди!»
Но сказали вороны: «Нет,
Унижали нас много лет,
Проклинали, ругали нас,
Попрошайками звали нас.
Он уважил нас в первый раз,
Вкусной пищи для нас припас,
Мы вредить ему не хотим
И в погоню не полетим!»
 
Черти плюнули, разозлясь,
И опять по следам коня
С воем, с воплями понеслась
Разномастная чертовня,
Все круша на своем пути.
Вот уже настигли почти.
Оглянулся Тана-Херел,
Усмехнулся Тана-Херел,
Крикнул яростно, так, что гром
Отозвался в горах кругом.
От родителей с детских лет
Знал герой волшебный секрет:
 
Для чертей страшнее, чем кнут,
Красной таволги длинный прут.
У дороги твердой рукой
Прут сломал он себе такой,
Да как начал чертей хлестать –
Чуть не каждого смог достать,
Всех с оттяжкой прутом огрел
Беспощадный Тана-Херел.
Видят черти: пришла беда,
Разбегаются кто куда
Черт с коз л иною головой,
С лошадиною головой,
Черт-баран и коровий черт –
Ни следа от нечистых орд.
А бесстрашный Тана-Херел
Им с усмешкой вслед посмотрел
К хану-тестю продолжил путь.
Талисманов девять при нем
И дары, что сумел вернуть,
Как наказано, в ханский дом:
Из мерлушки с нежным руном
Хурме — богатый наряд
И большая шапка с пером,
На котором глазки горят.
Догадаться тут не хитро:
От павлина это перо.