07. Остановка сердца

Марк неподвижно лежал на спине. Холодная вода медленно обтекала его, впитываясь в одежду. Он медленно открыл глаза, ожидая увидеть привычное небо, полное свинцовых туч. Вместо него перед глазами оказалась каменная толща потолка.
«Кажется, меня толкнули» — отстраненно подумал Марк и приподнялся на локте. Он по-прежнему находился на станции. В воздухе висела пелена строительной пыли, по полу текла вода.
Рядом кто-то стоял, и Марк хотел обратиться с вопросом о происходящем, но вместо вопроса получился только невнятный лепет, и он смущенно прикрыл рот тыльной стороной ладони.
Там, где раньше находился эскалатор, теперь лежало что-то большое и темное. Более того, под этим объектом скрывались смятые ноги кентера, ударом их буквально вбило в пол. Марк смутно припоминал, что приподнялся, чтобы проверить ретранслятор. Останься он на полу, это могли оказаться и его собственные ноги.
Пальцы не хотели слушаться, плясали и были словно деревянными, потому ремни кентера пришлось расстегивать медленно, сосредоточенно, один за другим.
Наконец Марк отстегнулся от машины и кое-как поднялся на ноги, оглядываясь по сторонам. Кусок стены пробил фонтан, и из него теперь кругом разливалась вода. В медленно оседающем облаке пыли стали видны человеческие фигуры. Стояли непринужденно, будто чего-то ждали.
 — Уходите. Здесь опасно, — сделав над собой усилие, он превратил панически мечущиеся мысли в слова.
Мужчина, стоявший ближе всего, только опустил глаза, но не двинулся с места.
«Да почему же сердце их не уведет?..» — Марк оборвал свою мысль и оглянулся туда, где в последний раз видел ретранслятор. Верх арки, куда он был встроен, превратился в каменное крошево. Сердце никому здесь не поможет.
Медленно Марк подобрал ящик с инструментами и стал обходить сбоку объект, причинивший столько разрушений. Впрочем, он уже догадывался, что это, но не хотел верить.
Уже спустя несколько шагов стало видно зияющие разбитые окна и искореженный бок вагона. Не хотелось туда подходить, не хотелось заглядывать, но кто-то должен был это сделать.
Он приблизился и, заранее содрогаясь, бросил взгляд внутрь. Вагон оказался совершенно пуст.
 — Поезд-призрак… — процедил Марк со смесью раздражения и облегчения. Похоже, сердце перестраховалось и разгрузило подозрительный вагон.
Когда он вернулся к фонтану, все по-прежнему стояли на тех же местах, будто шахматные фигуры, расставленные для игры.
— Я сотрудник конструкционного корпуса! — громко окликнул Марк, подняв руки, чтобы привлечь внимание. — Ретранслятор уничтожен, сердце не выведет вас отсюда! Вы должны сами выйти со станции!
Никто не шелохнулся. Только опущенные взгляды. Марк прекрасно помнил этот ступор. Будучи впервые оставленным без направляющей руки, он точно так же топтался на месте, не в силах сделать и шагу. Изнутри система дает железную уверенность в каждом действии, но стоит оказаться вне ее, как она начинает видеться громадной, стремительно крутящейся машиной. И кажется, что один неверный шаг — и попадешь под ее лопасти.
Ему самому повезло пройти тренировки конструкционного корпуса. Многие из них оказались жестокими, но теперь Марк был за них благодарен. Не заставляй его пожилой инструктор преодолевать полосы препятствий с завязанными глазами и отключенным чипом, он бы и сам сейчас топтался в нерешительности.
 — Ну же! Помощи не будет! — отчаянно выкрикнул Марк. — Вон выход!
Никто не двинулся места. Легко отстраненно рассуждать о беспомощности, гораздо труднее ее принять, встретившись с ней лицом к лицу.
От потолка беззвучно отделился крупный кусок и обрушился на конец вагона, окончательно его сплющив. По всему зданию прошла волна дрожи, сопровождаемой угрожающим гулом. Марк повалился на бок среди вновь поднявшихся клубов пыли и медленно поднялся, кашляя и ругаясь.
Он скинул на пол куртку, повернулся к вагону, борясь с приступом страха перед тем, что предстояло сделать. Но ближайший ретранслятор находился в верхней части станции. Единственной возможностью эвакуировать людей осталось перенести его вниз.
Выдохнув, Марк втиснулся в зазор между стеной и покореженным вагоном. В тот же момент здание снова задрожало, вагон ощутимо сдвинулся к нему. С рыком Марк рванулся дальше, превращая футболку в лохмотья.
Вот и окно. С облегченным вздохом он перелез в вагон и быстро прошел внутри. Открыв уцелевшую заднюю дверь, словно в дурном сне, он тут же попал под дождь. Падая, вагон проломил стену и смял часть крыши. Теперь в пролете между эскалаторами хлестал ливень. Повязка тут же неприятно промокла, плечо разнылось.
Однако других вагонов не было видно ни снаружи, ни внутри станции. Значит, упал не целый состав, агравитационное ядро отказало а только в этом вагоне.
Прервав свои рассуждения, Марк торопливо взбежал по остановившемуся эскалатору на пустынный верхний ярус. Не успев насладиться своей маленькой победой, он понял, что без кентера попросту не дотянется до коробки ретранслятора.
«Похоже, меня слишком сильно приложило вагоном» — подумал Марк, с досадой глядя на закрепленную над аркой заветную коробку.
— Марк, доложите ситуацию, — прозвучал голос диспетчера.
— Вагон сорвался с рельс и протаранил станцию. Ретранслятор уничтожен, не могу эвакуировать людей. Структурная целостность здания сильно нарушена. Да, и мне нужен новый кентер.
— Кто-нибудь покинул станцию самостоятельно?
— Нет. Стоят как истуканы. Не могут и шагу сделать к выходу.
— Понятно. Работайте, — бесстрастно отозвалась диспетчер и снова замолчала, оставив Марка наедине теперь уже с собственной беспомощностью. Он так лелеял свою мнимую самостоятельность, а теперь, лишившись металлических ног, не мог выполнить элементарные действия.
Чтобы сделать хоть что-то, Марк отбежал в центр зала и приволок к арке тяжелую лавку. Высоты по-прежнему не хватало, но время осторожничать прошло. Пошарив в ящике с инструментами, он извлек когти, так выручившие его у обелиска.
Забравшись на лавку, Марк изо всех сил оттолкнулся ногами и повис на коробке. Загнав когти под нее, всем весом рванул в обратную сторону. Крепления застонали и чуть поддались. После нескольких таких рывков он вместе с коробкой сначала повис на кабелях, а спустя секунду упал на пол.
Ход был рискованный, но ретранслятор выглядел целым. Прижимая его к себе, Марк кинулся обратно вниз. Вагон тем временем продолжал медленно сползать по эскалатору. Этому немало способствовала обтекавшая его по ступеням дождевая вода. Проход теперь оказался окончательно заблокирован, но Марк и не подумал сдаться.
Он опустил забрало и нашел взглядом кабели, ведшие по потолку к старой коробке. Выбиваясь из сил, стал разрывать когтями крышу вагона, а затем и потолок тоннеля. Вот и провода. Питание. Коммуникация.
Ретранслятор ожил и ярко вспыхнул прямо в руках Марка. Снаружи раздался топот множества ног. Это горе-пассажиры быстро и организованно побежали к выходу из станции.
В полном изнеможении Марк сел там, где стоял. Только теперь сквозь забрало он заметил «внутреннее оформление» вагона. Всюду на стенах, окнах, поручнях и даже на полу, заслоняя друг друга, висели сотни комментариев. Впрочем, все они содержали все те же буквы «ЛОЛ». Их светлые прямоугольники покрывали все вокруг плотным ковром, и из-за них казалось, будто в вагоне совсем светло.
Все это напоминало визитную карточку неуловимого опереточного злодея, достойного книг Василия Эо. Он всюду оставлял свой тайный знак, а когда Марк начал расследование, с театральным хохотом запустил в него вагоном.
Сердце тревожно затрепетало, и он повиновался, торопливо выбравшись обратно на лестницу. Почти сразу тоннель над бывшими эскалаторами начал проседать, сминая железо, словно фольгу. Все здание теперь ходило ходуном, пол подрагивал и медленно покачивался под ногами.
Фантазия об опереточном злодее была бы смешной, если бы Марк точно не знал, что вероятность падения вагона у самой станции — самая низкая. А чтобы он при этом еще и попал в станцию, а не в окрестные здания, например, требовался ювелирный расчет. А теперь Марк по стечению обстоятельств оказался отрезан внутри рушащегося строения.
Он достиг верхней платформы как раз вовремя, чтоб увидеть, как ее пол обрушивается, погребая под собой весь нижний ярус. И тут же, как ни в чем не бывало, стоял совершенно пустой поезд. Все двери — распахнуты. Сердце тревожно затрепетало, и Марк перешел на бег. Двери еще не успели захлопнуться за ним, а поезд уже двинулся вперед. Рывком Марка сбило с ног. Поезд развил с места небывалую скорость, оставляя за собой шлейф искр. Медленно оседающая станция осталась позади в секунды.
Впрочем, это не заставило его чувствовать себя спасенным. Скорее чувство было такое, словно система играет с ним, как кошка с пойманной мышкой, то отпуская бежать, то прижимая лапой посильнее.
«Как бы я ни старался задавать свои вопросы вкрадчиво и не слишком часто, сердце обратило на меня внимание, и вот результат. Кто знает теперь, что оно сделает в следующую минуту».
— Марк, доложите обстановку. Вы в порядке? — прервал его невеселые раздумья голос диспетчера.
— В полном. Люди эвакуированы. Но станция, кажется, рухнула.
— Благодарю за хорошую работу. Покажитесь медикам. Возможно, вам понадобится продлить больничный.
«О чем оно думает там, внутри своих серверов? Думает, что я в ужасе? Что я теперь перестану задавать вопросы? Да, я в ужасе. Но продолжаю утверждать — в системе сбой».
— Что значит лол? — спросил Марк без обиняков.
Молчание растянулось. Поезд постепенно замедлялся, приближаясь к следующей станции.
— Уточните ваш запрос, — наконец отозвалась диспетчер.
— В упавшем вагоне все было исписано этими буквами. Разве я не должен провести расследование как сотрудник конструкционного корпуса и очевидец инцидента?
— На самом деле нет, Марк, — был ответ. — В происшествии система видит результат умышленного саботажа. Для расследования срочно вызван специалист в этой области.
— Так это закрытая информация? — сощурился Марк.
— Нет.
— Тогда я хотел бы ей владеть.
Он и раньше чувствовал, как неохотно сердце выдает информацию, но теперь сопротивление стало очевидным. Хорошо, что система хоть иногда вынуждена следовать собственным правилам.
— Эти буквы — метка сервера. В период отладки сердца, если одна из его частей не могла решить какую-то проблему, она оставляла такую метку для инженеров. Конкретно этот код носится к серверу эвристики, который отвечает за способность системы делать выводы и принимать решения. Эта часть не была запущена в полном объеме, но ее полное отключение повредило бы системе. Потому метки появляются тут и там. Результат недоработки. Это ответ на ваш вопрос?
— Большое спасибо, — пробормотал Марк.
Он понимал, что новая информация очень важна, но анализировать ее не осталось сил. Марк привык неторопливо взвешивать каждый новый факт, и теперь попросту оказался перегружен. Вся предыдущая цепочка рассуждений со звоном разлетелась на звенья. Жестокое и всемогущее сердце, о котором он уже привык думать, не могло принимать решений. Между тем Марка не покинуло чувство, что он наживает могучего врага. Все происходящее статистически не могло быть стечением обстоятельств. Сами принципы системы противоречили этому.
Тем временем двери вагона распахнулись, и внутрь стали набиваться люди. Марк едва протолкнулся наружу, чтобы увидеть, что на станции яблоку негде упасть. Сердце молчало, и он стал лавировать в толпе, медленно но верно пробираясь к эскалаторам.
— Мой кентер вышел из строя по независящим от меня обстоятельствам. Могу ли я получить новый, чтобы быть готовым завтра выйти на работу? — спросил он, протискиваясь между спинами и плечами.
— Все оборудование будет завтра ждать вас в раздатчике, Марк, — быстро ответила диспетчер.
— Мне было бы удобнее получить его сейчас для подготовки и настройки.
«Мне было бы спокойнее…» — едва не сказал Марк и понял, что его попросту накрыла запоздалая паника из-за того, что его могли не эвакуировать из падающей станции, и никто бы об этом не узнал.
— К сожалению, в ближайших кварталах нет исправных, заряженных и свободных машин.
— Я совсем не против пройтись. Укажите цель, и я доберусь.
Он по инерции продолжал вопрошать и требовать, никак не мог остановиться, и чем большее сопротивление встречал, тем настойчивее становился.
В конце концов идти и правда пришлось довольно далеко. Когда адреналин схлынул, Марк наконец заметил, что промок до нитки и только что не оставляет на асфальте мокрых следов. А куртка осталась где-то под многотонным завалом. К ноющему шву теперь добавилось множество свежих синяков и ссадин.
Но стоило ему привычно застегнуть ремни и почувствовать всем телом тяжесть кентера, как всю усталость словно рукой сняло. Чувство одержанной победы, большой или маленькой, всегда помогало куда лучше бинтов.
К вечеру дождевые тучи уползли за горизонт, обнажив рыже-лиловое закатное небо. Марк не стал торопиться обратно в ракушку — насиделся в ней на всю оставшуюся жизнь. Он стал двигаться неторопливо и непринужденно. Что бы ни ждало впереди, оно подождет. А пока можно полюбоваться, как яркие безоблачные небеса отражаются в обелисках высотных зданий, перетекая в собственное отражение в них, а потом и в лужах на земле. Куда ни погляди этим вечером, всюду было небо, и Марк даже слегка расстроился, увидев собственный дом.
К раздатчику выстроилась короткая очередь, и вместо того чтобы праздно ждать возможности сложить в него кентер и ящик с инструментами, он стал проверять свой счетчик. Тот показал, что дверь за день открывалась шесть раз.
«Два — это пришел и ушел Кезон, — начал считать Марк. — Еще один — это ушел я. Еще два — это принесли ужин».
Он нахмурился и напряг память, повторив нехитрые вычисления. И они по-прежнему говорили о том, что кто-то еще открыл дверь, зашел и никуда не вышел. Остался в квартире.
Марк закусил губу, пару раз измерил шагами холл и воззрился на потолок, словно желая сквозь этажи разглядеть свое жилище. Наконец под недоуменными взглядами он в прямо в кентере зашел в лифт.
«Ну и зря же ты ко мне заявился!».
Однако лифт не двинулся с места, даже двери не закрылись.
— Пожалуйста, поместите свои инструменты в раздатчик. Они будут возвращены вам завтра в начале рабочего дня, — бесстрастно напомнила диспетчер.
— В моей квартире кто-то есть, — сощурился Марк.
— Пожалуйста, поместите свои инструменты в раздатчик. Они будут возвращены вам завтра в начале рабочего дня, Марк. Лифт останется заблокированным, пока вы этого не сделаете.
— Разблокируйте лифт и пустите меня наверх немедленно! — выкрикнул Марк в ярости, ударив кулаком по панели лифта. Он тут же об этом пожалел, стоило шву взвыть от боли.
Внезапно двери сомкнулись, и кабина лифта стала быстро подниматься.
— Вам нужно немного успокоиться, Марк, — своим обычным тоном сказала диспетчер. — У вас просто скверный день. Как вы определяете плохой день для себя? Для меня это тот день, что не слишком хорошо начался, продолжился того хуже и не думает заканчиваться. Успокойтесь и соберитесь, Марк. Ваш плохой день еще долго не закончится.