Мудрая девушка
Было это давным-давно, когда еще рога козлов в небо упирались, а хвосты верблюдов по земле волочились.
В устье реки Кара-Хем жил бедный старик Сумелдей. Была у него единственная дочь Чечен-кыс, она во всем отцу помогала. Однажды Сумелдей отправился к богатому Ай-хану попросить молока. Долго ли, коротко ли шел Сумелдей, наконец увидел он ханский аал. Зашел в юрту и видит — хан сердит, свита молчит, чай в чайнике давно остыл. Поклонился старик Ай-хану и попросил молока.
Усмехнулся Ай-хан и говорит:
— Отгадай сперва мою загадку: «Посреди озера Когелдей стоит большое дерево — на одной стороне пятнадцать веток зеленых, а на другой стороне пятнадцать веток сухих». Не отгадаешь — отрублю твои руки вместе с рукавами, сниму твою голову вместе с шапкой. Иди, а завтра придешь с ответом.
Печальный идет домой Сумелдей. Вышла навстречу ему Чечен-кыс и спрашивает:
– Отчего, отец, ты такой печальный? Рассказал старик о загадке хана.
— Не печалься, отец, — говорит Чечен-кыс. — Пойди к хану и скажи, что озеро — это небо, дерево — это луна. Пятнадцать зеленых веток — дни полнолуния, пятнадцать сухих веток — дни неполной луны.
Повеселел старик.
Наутро поспешил Сумелдей к хану.
Услышал Ай-хан ответ старика — сердитым стал:
— Верно, Сумелдей. Узнай мне теперь — сколько лет исполнилось черному медведю с белой головой. Не угадаешь — с жизнью прощайся.
Печальный побрел домой Сумелдей. Вышла навстречу ему Чечен-кыс и спрашивает:
— Отчего, отец, ты опять такой печальный? Рассказал старик о новой загадке хана и заплакал:
— Не гаснувший огонь моего очага теперь погаснет. Не умер я раньше — теперь умру, дочка.
— Не печалься, отец. Найди мне лучше в тайге шесть черепов — попросила его Чечен-кыс.
Разыскал Сумелдей в тайге шесть черепов и принес в юрту. Привязала Чечен-кыс три черепа справа и три черепа слева к одежде старика и говорит:
— Иди, отец, на перевал Арзайты горы и жди там. Взобрался старик на перевал и ждет. Вдруг видит — из густой тайги вылез черный медведь с белой головой. Подошел к старику поближе, стал разглядывать:
— Шестьдесят лет прожил я на северном склоне, пятьдесят лет я прожил на южном склоне, сто десять лет мне, но никогда еще не видел семиголового человека — удивленно сказал медведь и быстро заковылял прочь.
Обрадовался старик, пошел к хану с ответом.
Услышал хан ответ Сумелдея и послал свое войско разу знать — сколько лет медведю. Устроило войско облаву на медведя, схватили его и стали бить прутьями.
Взвыл медведь:
— Шестьдесят лет прожил я на северном склоне, пятьдесят лет прожил я на южном склоне, сто десять лет мне, но никогда еще меня не били так сильно.
Поскакали тогда воины к хану и говорят:
— Хан, старик правду сказал. Черному медведю с белой головой сто десять лет.
Рассердился хан и решил снова испытать Сумелдея:
— Ну, старик, если ты и впрямь такой мудрый, сделай мне завтра из золы веревку. Я сам приеду посмотреть на твое мастерство.
Печальнее прежнего вернулся домой старик и заплакал:
— Беда пришла, дочка. Приказал хан из золы веревку сделать. А как я ее сделаю? Не гаснувший огонь моего очага теперь погаснет. Не умер я раньше — теперь умру.
— Не печалься, отец. Принеси мне две барбы[1] осоки — попросила его Чечен-кыс.
Нарвал старик осоки и принес дочери. Чечен-кыс свила из нее веревку, а потом подожгла.
Утром, как только заиграла заря, и камни стали золотисто-пестрыми от солнца, приехал хан. Смотрит и удивляется: перед юртой веревка из золы лежит. Разозлился хан и умчался обратно.
Снова вызвал хан Сумелдея к себе в юрту, а сам думает: «Простой человек умнее хана оказался. Нельзя этого допустить».
— Вот что, старик, даю тебе шесть быков, а ты к утру приготовь простоквашу из их молока. Не сумеешь сделать — худо тебе будет.
Печальный пригнал домой Сумелдей ханских быков и рассказал Чечен-кыс о ханской задаче.
— Не печалься, отец. Отведи быков в загон и ложись спокойно спать — успокоила старика дочь.
Утром, как только заиграла заря, и камни стали золотисто-пестрыми от солнца, приехал хан.
Смотрит, перед юртой сидит Чечен-кыс — волосы расчесывает.
— Скажи, девушка, сколько у тебя волос на голове?
— А сколько оставил следов ваш конь от ханского аала до нашей юрты? — бойко спросила Чечен-кыс и засмеялась.
Не смог хан ответить на ее вопрос и поспешил в юрту. Остановила его Чечен-кыс:
— К нам в юрту нельзя входить, хан. Там мой отец рожает.
— Как так? Разве может мужчина рожать? — удивился хан.
— А разве может бык доиться? — спросила Чечен-кыс и звонко рассмеялась.
Стыдно стало Ай-хану, вскочил он на коня и ускакал.
Понял хан, что Сумелдею Чечен-кыс во всем помогает, и решил он ее проучить.
Передал Ай-хан через слугу приказ девушке — приехать к нему в гости на таком коне, чтобы у него было две пары глаз, два хвоста, восемь ног.
Оседлала наутро Чечен-кыс кобылицу и отправилась к Ай-хану.
Увидел ее хан и усмехнулся:
— Не решила ты моей задачи.
— Нет, хан, — возразила Чечен-кыс. — Эта кобылица жеребая. У нее с жеребенком — две пары глаз, два хвоста, восемь ног.
Понравилась хану Чечен-кыс и говорит он ей:
— Мудрая девушка, стань моей снохой, а сыну — доброй женой.
Ответила девушка:
— У меня есть старый отец. Его нужно мясом кормить, молоком поить. Не могу его бросить.
Рассмеялся хан:
— Эта беда невелика, пусть живет в моем аале. Всего ему будет вдоволь.
Согласилась тогда Чечен-кыс.
Поставили молодым большую белую юрту, и стали они жить-поживать.
Однажды вздумал Ай-хан поехать к Дошкун-хану[2]
Был этот хан очень жестокий. Любил он играть в шахматы и каждому проигравшему отрубал голову. «Мне теперь нечего бояться. Находчивая сноха меня всегда выручит» — думает Ай-хан.
Приехал он в аал Дошкун-хана, привязал коня к железной коновязи и вошел в юрту.
Сидит Дошкун-хан на девятислойном ковре и скучает. Говорит Ай-хан хозяину:
— Здравствуй, Дошкун-хан! Приехал я с южной стороны. Зовут меня Ай-хан. Вызываю тебя на состязание в шахматы.
Согласился Дошкун-хан:
— Ладно, садись, но помни: проиграешь — голову потеряешь.
Стали они играть. И так увлеклись, что про все забыли. Над первым ходом думали тридцать дней — один месяц, над вторым ходом шестьдесят дней — два месяца, лето-зиму не замечали. Наконец стал жестокий Дошкун-хан одолевать гостя и обыграл его.
Обрадовался Дошкун-хан и собрался в поход — забирать скот и добро Ай-хана. Схватили Ай-хана слуги и привязали его к четырем колам, а на шею колодку надели.
Взмолился он:
— Прежде чем скот убивать — надо кровь у него взять, прежде чем человека убить — надо ему слово дать.
— Ну, говори! — приказал Дсшкун-хан.
— Не разграбить тебе мой аал без моей помощи. Пошли в мой аал одного воина и одного чиновника. Пусть они скажут моей снохе: «Вашему хану хорошо у нас. Четверо прислужников ему верно служат, ни на шаг не отходят. Приказал хан свалить железную коновязь, а деревянную не трогать, забрать серебряные ножницы и железный подпилок, рогатый скот впереди безрогого гнать».
— Вот и хорошо. Легкая будет добыча — обрадовался Дошкун-хан и на радостях стал праздновать.
Приехали гонцы Дошкун-хана в аал Ай-хана. Воин привязал своего коня к железной коновязи, а чиновник — к деревянной.
Вышла им навстречу Чечен-кыс и спрашивает:
— Скажите, где наш хан?
Передали гонцы наказ Ай-хана. Собрала Чечен-кыс подданных и говорит:
— Смерть грозит нашему хану. Передал он, что четверо прислужников ему верно служат. Это четыре кола, к которым он крепко привязан. Приказал хан железную коновязь свалить, а деревянную не трогать. Это значит — воина надо убить, а чиновника оставить в живых — дорогу показывать. Велел хан забрать серебряные ножницы и железный подпилок — это про нас с тобой, мой муж. Рогатый скот велел впереди безрогого гнать — это про войско и про наших подданных.
Отправилась Чечен-кыс с мужем и со всем войском и подданными Ай-хана из беды выручать, а чиновника Дошкун-хана заставила дорогу показывать.
Приехали они в аал Дошкун-хана. Ай-хан и правда к четырем колам привязан. Отвязали они Ай-хана, а вместо него привязали Дошкун-хана, забрали весь скот и отправились обратно.
Три дня и три ночи шел великий пир. Не мог Ай-хан своей умной невесткой нахвалиться и передал ей свою ханскую печать.
Стала Чечен-кыс править ханством вместо Ай-хана, и народ дал ей имя Алдын-Мерген дангына — царевна Золотая Мудрость.
Долго и мирно текла жизнь в этой стране.
Сказитель Кыргыс Базыр-оол из Чаа-Хольского района. Записал Номчур. Рукописный фонд ТНИИЯЛИ. Литературная обработка Н. Сердобова и М. Изынеевой. На русском языке опубликовано в сборнике «Тувинские народные сказки». Тувинское книжное издательство. Кызыл — 1958
