Старик и старуха с тремя сыновьями

Шыяан, давным-давно, раньше раннего времени, прежде древнего времени, когда озеро Сют-Холь было червивой лужицей, а гора Сюмбер-Уула была лишь пригорком, жили-были старик и старуха с тремя сыновьями. Жили они на берегу тонкой черной речки, которая так и называется – Чинге-Кара. Их сыновья были такими – когда ели, то никак насытиться не могли, когда играли, то наиграться не могли, что даже о голоде забывали.
Шыяан, дошло до того, что три брата дочиста съедали всю еду, и становилось все труднее и труднее их прокормить. И тогда поговорили между собой старик со старухой: «Наши сыновья растут глупыми, балованными и непослушными. От таких сыновей нам добра не видать». И решили они сбежать. Собрали юрту, оставили на месте юрты еду для сыновей и скрытно перекочевали подальше.
Шыяан, вернулись домой братья, наигравшись вдоволь, и видят, что ни родителей, ни юрты нет на прежнем месте. Нашли только еду, оставленную на месте юрты. Поели они, отнимая еду друг у друга, и пошли вверх по течению тонкой черной реки. Долго шли они, что даже счет времени потеряли.
Шыяан, шли они, шли и увидели место, где раньше было стойбище богатого аала. На одном месте, где раньше стояла юрта, они нашли зеркало, на месте второй нашли колокольчик и трубу из морской раковины. Прихватив с собой эти находки, пошли она дальше вверх по реке и набрели на небольшое селение из деревянных домиков. Посреди селения стоял большой черный дом, в котором, по всей видимости, кто-то жил. Подошли братья к дому, осмотрели, и решили, что в доме никого нет. Сорвали братья замок с двери, вошли в дом и увидели, что там висят три человека, крепко привязанных к стене дома.
– Вы чего это висите здесь привязанные? – спросили у них братья.
– Это селение чудовища-людоеда Мангыс-Хана. В один присест он съедает шестерых людей. Он схватил нас, принес домой и отправился на поиски еще троих – ответили те.
– Ладно, раз так, мы освободим вас, а сами останемся вместо вас. Пусть он съест нас троих, – сказали братья.
– Зачем вам оставаться? Ведь ваши родители останутся горевать из-за вас. Давайте, убежим все вместе, – попробовали уговорить их те трое.
– Ничего. Если мы убежим все вместе, чудовище может догнать и вас, и нас. Тогда уж он съест всех нас. Лучше мы отдадим себя на съедение вместо вас! – ответили братья.
Согласились пленники, и ушли  домой со словами благодарности и благопожеланий своим спасителям.
Братья остались в доме, заперлись изнутри и стали ждать.
Мангыс-Хан тем временем поймал еще трех людей и принес их домой. Видит, а замок-то с его двери сорван. «Что за нахал так нагло вошел в мой дом?!» – закричал людоед. Братья в ответ затрубили в раковину.
– Да, голос у тебя громкий. Хочу посмотреть на твое лицо, – сказал Мангыс-Хан.
Братья приоткрыли дверь и просунули в щель зеркало.
А Мангыс-Хан никогда не видел своего лица. И тут он, увидев в зеркале свое отражение, вскрикнул от испуга, бросил пойманных им людей и пустился наутек. Бежит он, сломя голову, а навстречу ему лесной рыжий Лис.
– Чего ты испугался, о, бесстрашный хан? – спрашивает Лис.
– В моем доме поселилось существо с громким голосом и таким страшным лицом, что у меня даже сердце чуть не лопнуло от страха. От него я и убегаю, – ответил Мангыс-Хан.
– Погоди-ка, хан, остановись! – говорит Лис.
– Чего тебе, Лис? – остановился Мангыс-Хан.
– Есть три брата, которых родители бросили на пустом стойбище. Они нашли зеркало и раковину. Наверно, это они балуют. Пошли обратно, хан! – говорит Лис.
– Нет, я туда не пойду, – заупрямился хан.
– Тогда вы оставайтесь здесь, а я схожу, посмотрю что там, – сказал Лиса.
– Ладно, – согласился хан и остался ждать.
Прибегает Лис к дому чудовища и видит, что дверь заперта. Обошел вокруг дома, прислушиваясь, а там ни звука, ни шороха. Улегся Лис рядом с домом, чтобы подстеречь того, кто придет, да и заснул. А братья в это время тихонько сидели в доме и все видели. Когда Лис заснул, вышли они из дома, привязали к его хвосту колокольчик и затрубили в раковину. Проснулся Лис, и спросонья ему показалось, что даже небо и земля дрожат от этого ревущего звука.
Лис в ужасе бросился прочь. Бежит он, бежит, а следом за ним кто-то гонится и гонится со страшным звоном. Как можно быстрее бежит Лис, а тот нисколько не отстает, и, кажется, что он вот-вот догонит и схватит Лиса. Так и добежал до Мангыс-Хана.  
– Ну что там, Лис? – спрашивает Мангыс-Хан.
– Что ты спрашиваешь? Разве не видишь того, кто гонится за мной? – крикнул Лис, пробегая мимо.
Мангыс-Хана в тот же миг, будто ветром сдуло. Он так сильно испугался, что поскорее убрался как можно дальше от этих мест.
А Лис бежал и бежал, а тот, кто гнался за ним со звоном и бренчанием, ни на мгновение не отставал. Наконец, у Лиса уже сил не осталось дальше бежать. Он спрятал голову под первую попавшуюся корягу, закрыл глаза и стал ждать неминуемой смерти. Долго он так лежал, но вокруг была тишина.
– Наконец-то, я осталась жива – подумала она, тихонько высунула голову из-под коряги, огляделась, а вокруг ни души. Только колокольчик болтался на ее хвосте.
– Вот негодники! Это их проделки! Я так и думала, что они что-нибудь придумают, – сказала она, перекусила веревочку колокольчика и убежала подальше.
Шыяан, а братья тем временем набрали из имущества Мангыс-Хана  золота, серебра и другого разного добра, направились к Караты-Хану, который также жил у речки Чинге-Кара. Там они накупили там скота пяти видов, телег, колясок и много всяких вещей, нужных для хозяйства, и перенесли селение Мангыс-Хана на стойбище родителей. Затем пошли они по следам своих родителей, отыскали их и вернули домой. Так они зажили богатыми людьми, имеющими большое селение с деревянными домами, много скота и всякого добра.
Шыяан, через какое-то время взял их отец золота величиной с лошадиную голову, серебра с волчью голову и других дорогих подарков и отправился к Караты-Хану. Вот является он перед Караты-Ханом и с поклоном преподносит ему свои дары.
– По какому делу пожаловали? – спрашивает Караты-Хан.
– Я имею трех (троих) сыновей, добрых молодцев. У вас есть три дочери. И вот пришел я к вам, чтобы сосватать ваших принцесс за моих сыновей, – говорит ему в ответ старик.
Призадумался хан: «Да, сыновья у старика и впрямь умные и добычливые ребята. С ними невозможно тягаться. Да, к тому же, они очень богатые, как я сам».
– Добро! – отвечает хан, подумав, как следует. – Я согласен!
Вернулся старик, приготовил все, что нужно для пиршества, отправился к хану и сосватал ханских дочерей за своих сыновей.
Шыяан, хан, как обещал, в начале дня, в начале месяца отделил своим зятьям белые юрты, половину своего скота и половину своих подданных. И сыграли они свадьбу на весь мир, и целых шестьдесят дней пировали, а после стали они жить да поживать в мире и довольстве.