Что это?

Шериг-оол живёт в городе, в Кызыле. На чайлаге он никогда не был. Всё ему ново, всё интересно.
Вечером овец стали загонять в загон.
— Дед, а разве под деревьями им ночевать нельзя? Почему в загон?
— А потому, что здесь, в тайге, и волки и медведи водятся. Если ночью овец спугнуть, так побегут, что не догонишь.
Стемнело. По всему небу рассыпались крупные звёзды. Тишина. Ни ворона не каркнет, ни сорока не вскрикнет. Даже собаки и те легли. Только коровы жуют, тяжело вздыхая.
— Оог! Оог! — заорал кто-то невдалеке.
Собаки навострили уши, переглянулись и залаяли.
— Кто это? — с испугом спросил Шериг-оол.
— Козёл, внучек, козёл. Но не такой, каких ты знаешь. Это не домашние козы. Это косули — лёгкие, быстроногие жители нашей тайги.
— Косуля? Козёл?.. А почему орёт? Темноты испугался, что ли?
— Нет, просто шорох услышал или дым почуял.
Вдруг раздался какой-то резкий, непонятный крик, будто буран налетел. Стало как-то неприятно и даже страшно. Шериг-оол прижался к деду:
— Что это?
— Не бойся, внук. Это достак-чаак. Так он летает.
— А какой он? Наверное, огромный? Страшный?
— Нет, птичка эта маленькая, чуть больше воробья, только потолще. Летом она серая, воротник жёлтый, а голова с чёрными по­лосками, будто надели на неё уздечку. Это ночная птица. Летает она не как другие: вверх поднимается прямо, стрелой, а летит так быстро, что и рассмотреть нельзя, только свист проносится. Взовьётся высоко и замрёт в воздухе. Крыльями машет и висит, как привязанная. Потом снова устремится вверх, а потом вниз падает, как камень. А когда падает, кричит: «Достак-чаак! Достак-чаак!»
— Идите ужинать! — раздался из юрты бабушкин голос.
«Эх, жалко… Если б не бабушка, ещё бы послушал про птиц!» — подумал Шериг-оол.