Незваные гости

Главарей кулацкого восстания у нас почему-то называли по именам: Гордей, Савелий, Матвей, Никифор. Приезжая в село, мы старались останавливаться на постой в домах, хозяева которых ушли с мятежниками. Принимали нас их домочадцы по-разному: одни с нескрываемой ненавистью, другие заискивали, пытались задобрить.
Однажды мы приехали на заимку, хозяином которой был кулак, известный главарь большого бандитского отряда, Гордей. Жена Гордея — худая высокая старуха в темном платке — встретила нас с молчаливой ненавистью.
Завьялов сразу предупредил ее:
— Вы, мамаша, пеняйте на мужа да сыновей, что нам пришлось, оторвавшись от своего дома, по вашим хуторам да лесным дорогам скитаться. Пока не выловим всех бандитов, врагов народной власти, придется вам и вашим подружкам по несчастью кормить нас и наших лошадей. Да не как-нибудь, а вкусно, сытно… Поняли?
Злая и заплаканная невестка стала распоряжаться работниками, вскоре был готов отличный стол. Мы ели да похваливали.
— Не стесняйтесь, парни! — говорил, посмеиваясь, Кончук. — Ешьте за обе щеки, чтобы во вьюки лесных волков меньше добра шло! Хозяева этого хутора щедрые, если случится встретиться на узкой дорожке, — пули нам не пожалеют!
— А вы видели, какой это богатый двор? — подхватил Базыр-Сат, гневно прищурив свои черные умные глаза. — Розовых свиней, коров с тяжелым выменем!.. Кур сколько! Овцы прямо косогор покрыли, точно ширтек большой… На гумне — стога необмолоченной пшеницы стоят. Тут целая армия год может кормиться!..
— Я видел, как к нам в Торгалык русские приезжали совсем без добра, а лет через пять — закрома ломились! — поддержал я товарищей. — Говорили: на такой богатой земле как не разбогатеть?..
Плотно перекусив, мы вышли посидеть во дворе, и Базыр-Сат продолжил разговор:
— Когда первые русские приехали, удивлялись: «Тувинские баи такой щедрой чашей владеют, а сами и глотка не отпили! Работать не умеют. Кочуют по этим тучным бескрайним пастбищам: зимы коротают на крутых бесснежных склонах гор, где животным легче подножный корм добывать. Потом весной переселяются на берега рек, а летом от жары под самые ледники, наверх откочевывают. Летом аракуют: молока много, а зимой голодают, потому что запасов не сделали. Легкомысленный народ!.. Наше счастье, говорят русские, что мы сюда первыми добрались и лучшие земли позанимали. Только бы не прибыли в наши места эти голодранцы с их властью!» Вот как они рассуждали…
— Я говорю — лесные волки!..— с ненавистью подхватил Кончук. — Попав в стадо, зарежут столько, что и за год не сожрать. За все хватаются: в горах — золото, в тайге — зверя пушного тьма! Грибы, ягоды, орехи… Земля благодатная: хочешь хлеб сей, хочешь стада паси… Точно кедровки — орут, мечутся от одного кедра к другому, хватая орехи, зоб набьют — того гляди подавятся!
— Смотрите,— продолжал Базыр-Сат.— В сарае под навесом ивовые корзиночки для кур. Сколько вечером женщины яиц собрали, видели? Камышовую корзину! А в том сарае — мясо сушеное под перекладиной висит — маралятина, медвежатина. Рыба вяленая… Разве семья может за год столько съесть?
— Не иначе, на нас рассчитывали! — захохотал я. Через несколько дней, сменившись с ночного караула, я разыскал друзей.
— Ребята, что я нынче видел! — заговорил я и остано­вился, желая подогреть их интерес.
— Говори! Не тяни арканом любопытство! — подогнал меня Кончук.
— Поклянитесь, что больше никому?
Друзья мои торопливо закивали головами в знак согласия.
— Вот какие дела… — зашептал я, оглядываясь по сторонам. — Один из батраков Гордея открыл Малышеву тайник, где спрятаны самые главные богатства Гордея. Малышев подумал, потом решил взять двоих солдат и жену Гордея, чтобы конфисковать эти ценности. Та принялась реветь, но Малышев объяснил ей, что ничто не поможет, и мы все отправились в подвал. А там, о Эжен! — я сделал паузу.— Два котла серебряных денег! Не меньше двух пудов! Китайские ланы, царские рубли, еще какие-то…
Я замолчал, определяя, какое впечатление произвел на товарищей. Мунзук и Базыр-Сат онемело таращили на меня глаза.
– Еще меха! — продолжал я, насладившись их изумлением. Соболь, лисьи шкуры, колонок, белка… Сквозь ноздри продета веревочка, висят связанные десятками. Ой много!.. Шелка и мануфактура китайская, шубы, шапки! А седла какие, серебром отделанные…
— Ну и что же?— поторопил меня Мунзук.— Что решил Малышев?
— Старуха пальцы кусает, чтобы не зареветь, а Малышев говорит: если отсюда хоть копейка пропадет, вашему хозяину плохо придется. Все это добро конфискуется государством.
Мне не удалось узнать, что сталось с Гордеевым богатством: на другой день нам пришлось отправляться дальше, преследовать бандитов. Командиры приняли решение: пока весенняя распутица вконец не развезла таежные дороги и тропы, надо с мятежниками кончать. К тому же, по-видимому, командованию стало известно точное местонахождение главных банд.