Ворон и филин
Это было давным-давно, когда птицы язык людей понимали. Однажды утром в дремучем лесу у подножья горы Очур-Чадан впервые встретились ворон и филин. И тот и другой решили немного отдохнуть на ветке густого кедра, а потом лететь дальше по своим птичьим делам. Они оглядели друг друга, затем разговорились и наконец заспорили — кто из них умнее.
— Я умнее тебя, — говорит филин. — Могу подражать лаю лисы и плачу человека. Вот послушай.
Залаял филин по-лисьи, и тут же зайцы, что близ кедра веселились, бросились врассыпную — никому не хочется лисице на завтрак попасть. Заплакал филин по-человечьи, и тут же все лисы, что в поисках зайцев по лесу рыскали, вмиг в свои норы юркнули — никто не хочет с охотником повстречаться.
– Подумаешь, невидаль! — насмешливо воскликнул ворон. — Сейчас я тебя посрамлю. — И позвал Чашкадай[1].
Откуда ни возьмись прилетела маленькая пичужка, подсела к ворону и опрашивает:
— Что тебе надобно?
— Покажи-ка, Чашкадай, филину своё искусство.
— Пожалуйста, — согласилась Чашкадай, закрыла свои глазки-бусинки, засвистела, как трясогузка, зачирикала, как скворец, запищала, как мышка, закричала, как филин… Оказалось, что она умеет подражать голосам многих птиц и зверей. Вильнула Чашкадай хвостиком и полетела подслушивать — кто как поёт, кто как разговаривает. А у филина от удивления клюв раскрылся, глаза на лоб полезли.
— Ну как, филин? Даже маленькая Чашкадай умнее тебя оказалась. Куда же тебе со мной тягаться?
— Вы, вороньё, только падалью питаетесь. В этом с вами никто и тягаться не будет. Как вас только воздух носит. Удивляюсь!
— А вы, филины, самые кровожадные птицы, — говорит ему ворон. — Слышал я, как твой сородич даже на косулю напал. Вцепился ей в спину, а та понеслась быстрее ветра. Видит он, что дело плохо, а когти от жадности своей не убирает. Чтобы косулю остановить, надумал одной ногой за дерево зацепиться, и подох с позором. Одна нога до сих пор в том дереве торчит, а другая на спине косули болтается.
— Я тоже наслышан,— сказал филин,— как манул[2] твоего сородича провёл. Притворился дохлым, а твой собрат тут как тут. Только клюнуть примерился, а манул его цап-царап, только перья полетели. Еле ноги унёс…
Не вытерпел ворон и перебил филина:
— Ну вот что, филин, хватит! Надоел ты мне со своими глупыми выдумками. Если я ещё раз увижу тебя днём, глаза лупоглазые выклюю. Так и знай!
— И ты знай, — грозится филин. — Если ночью попадёшься мне — заклюю.
Полетел филин в одну сторону, а ворон в другую. С тех пор ворон стал ночью спать, а днём бодрствовать, падаль высматривать. Филин же, наоборот, чтобы с вороном не встретиться, днём спал, а ночью пищу добывал, зверушек высматривал.
