Глава двенедцатая
Как верно утверждение Маркса о том, что революция всегда является народной трагедией! Тувинская народная революция, победившая в 1921 году, это подтвердила. Происходили не только радостные, но и страшные события.
Как все сообщества на земном шаре, население Тувы разделялось на классы: араты, богачи, чиновники, феодалы, ламы, шаманы.
В старой Туве не было промышленности, следовательно, не было рабочего класса. Араты – это те же крестьяне. А крестьяне имеют хоть маленький клочок собственной земли, скот, простое хозяйство. В старой Туве лучшие пастбища и поля принадлежали богатым людям, но настоящей собственности на землю не было. Кочевой народ со своим скотом не сидел на одном месте. И редко можно было встретить арата без скота. Хоть худая коровенка, хоть несколько коз и овец, да имелись. Тувинцы никогда не ели кору караганника.
В Туве не было благоприятной обстановки для революции. А совершившаяся в государстве народная революция была скорее буржуазно-демократической. В ней участвовали феодалы, ламы, шаманы. Например, на стороне революции выступал старший лама Чаданского монастыря Устуу-Хурээ Чурмит-Дажи. В 1925 году он вступил в партию, позже стал председателем Совета министров ТHP.
Долгое время бытовало мнение: если арат – непременно революционер, если феодал или чиновник – угнетатель. На самом деле и среди аратов были контрреволюционеры, а среди «угнетателей» революционеры.
А где же трагедия, о которой писал Маркс?
Трагедией ли было принародное избиение старика Ажикая – по приказу Курседи? Являлся ли трагедией расстрел в Чадане одного из преданных солдат Тувинской народной революции, руководителя правительства и народной партии Буяна-Бадыргы? Трагедия ли, что каждого богатого человека преследовали, уничтожали, ссылали? Преследовали даже детей. В Барыке жилчеловек по имени Опай. Он был бедняком и воровал скот у богачей. Чиновники его били, сажали в кандалы, но не исправили. В конце концов, издали указ: дать ему шапку с чинзе, может, возьмется за ум. Опай продолжал бороться с зажиточными людьми. А после революции его детей притесняли за то, что отец был «чиновником». И это тоже было трагедией.
У всякой революции есть противники. Гладкой дороги не было нигде и никогда. Всегда были трудности, ошибки, потери. Новорожденный ребенок всегда плачет.
Не все араты приняли революцию. В Барыке жил простой человек по имени Балдыр-Хелин. На горе Устуу-Суг был его наблюдательныйпункт. Он стрелял и в белых, в красных, в русских, в тувинцев, – во всех, кто заходил на территорию, где он жил. Народ до сих пор помнит Балдыр-Хелина. А его потомки до сих пор живут в Барыке, Хайыракане, Эрзине.
Мятеж против народной революции в Туве произошел в 1924 году, это был настоящий буржуазно-националистический мятеж: нужно было вернуть старые феодальные порядки, оторвать молодую республику от России.
Сложные политические обстоятельства в Танды-Туве беспокоили советское правительство. Министр иностранных дел СССР Г.В. Чичерин в телеграмме, посланной министру Буяну-Бадыргы, выразил надежду, что мятеж на Хемчике будет подавлен полностью и тувинский народ возвратился к мирной жизни.
Мятеж подавили в том же 1924 году. Но мир в Туве не наступил.
…Настал 1930 год. С самого начала он был тревожным. Шли слухи о восстании на Хемчике. Генеральный секретарь ЦК ТНРП Шагдыржап, избранный в 1929 году на VIII большом Хурале ТНРП, вызвал к себе Булчуна.
– На Хемчике опять мятеж! – коротко бросил он.
Булчун был министром внутренней политики государства. Поэтому уже все знал. Военный и есть военный; комиссар не стал задавать лишних вопросов, потребовал:
– Отправьте меня туда.
Генсек не торопился:
– Да, отправлять бойцов придется. И ты поедешь. Но в первую очередь нужно выяснить все обстоятельства.
– Произвести разведку?
– Верно.
– Я готов.
Шагдыржап неторопливо встал, поправляя пояс гимнастерки:
– Ты – разведчик? Известный всей Туве генерал? Тебя не то что мятежники, грудные дети узнают меж двумя аалами.
Посоветовавшись, решили отправить на Хемчик члена правительства Седип-оола, избранного недавно начальником центрального кооператива Тувы. Он был молод и неизвестен. Его не должны были заметить.
Седип-оол пришел встревоженный:
– Что случилось, товарищи?
– Мятеж на Хемчике. Ты должен поехать, узнать подробно, чтотам происходит и доложить.
Седип-оол в тот же день отправился на Хемчик. В то время еще не было машин, он ехал на перекладных. Седип-оолу вручили мандат с требованием, чтобы хошунные, сумонные власти, станции днем и ночью без промедления обеспечивали его лошадьми.
17 марта 1930 года состоялось заседание Политбюро ЦК ТНРП. Обсуждали сведения, привезенные Седип-оолом:
– Вооруженный мятеж на территории Дзун-Хемчика был организован феодалами в марте 1930 года. Мятежников примерно сорок. Сейчас они направились в сторону Чадана.
Постановили: подавить контрреволюционный мятеж на Хемчике. В обсуждении участвовали Шагдыржап, Чурмит-Дажы, Таня Камова, Данчай, Лопсан, Булчун, Хемчик-оол, Седип-оол, Аюшан.
Создали специальную комиссию для подавления мятежа. Председателем избрали Данчая – одного из самых молодых партийцев, подготовленных в новой Туве. Он одним из первых тувинцев постиг политическую грамоту в Улан-Баторе. Подавление мятежа для Данчая – первое настолько ответственное партийное поручение. В специальной комиссии кроме Данчая, Булчуна и Седип-оола – командир народно-революционной армии Серен, председатель тувинско-советского транспортного объединения Доткан, Таня Камова, вступившая в партию в 1929 году, окончившая Коммунистический университет народов Востока в Москве. Впоследствии она была председателем Центра колхозов, заведовала отделом по работе среди женщин ЦК ТНРП.
– Не проливайте напрасно много крови, – тихо попросил Шагдыржап.
В истории ТНРП пост генерального секретаря ЦК парти занимали Лопсан-Осур, Идам-Сурун, курседи, Буян-Бадыргы, Шагдыржап, Тока. Среди них наиболее близки народу были Курседи и Шагдыржап.
Данчай отправил мятежникам прокламацию:
«…Вы начали мятеж против революции и народного правительства, взяли в руки оружие, ведете среди народа агитацию против народной власти.
…Я требую немедленного прекращения мятежа против революционной власти, с тем, чтобы не лить напрасно кровь и сохранить всем вам жизнь.
Данчай».
Прокламацию мятежники не приняли во внимание. Но в первом же столкновении с бойцами группы Данчая они потерпели поражение и бежали. Войскам правительства под руководством Данчая без кровопролития досталось оружие мятежников.
В подавлении мятежа участвовали араты Дзун-Хемчика.
В истории молодой Тувинской республики 1930 год ознаменовался еще одним событием. Не только подавлением мятежей (такие бунты были и в Тере-Холе и в Бора-Тайге) – 10 февраляI930 года ЦК партии принял постановление «О видах и методах кооперации и коллективизации». Соответствующим органам поручили разработать правила и инструкции по организации различных видов промышленных кооперативов и коллективов.
Создали Центр колхозов, председателем которого была Таня Камова, а членами Бежанов, Ензак, Хемчик-оол, Шагдыржап, Танов. В колхозцентре высоко оценили значение кооперативов.
* * *
…Объявление о создании тувинской письменности 30 августа 1930 года было началом культурной революции в Туве. Это можно считать вторым по важности событием после народной революции.
Основателем тувинской письменности стал Монгуш Лопсан-Чинмит. Его имя навсегда должно остаться в памяти поколений. Но и кроме него много людей трудилось над ее созданием.
Очень жаль, что в Госархиве хранятся только первые две части его труда, да и там некоторые листы в середине и конце потеряны. Но оставшиеся части свидетельствуют: Монгуш Лопсан-Чинмит остался Ученым и в наше время. Неизвестно, где получил образование этот человек с открытым взглядом, широким лбом, носом с горбинкой. К его летнему тону был пришит карман…
Мне почему-то хочется верить, что он учился в Тибете.
В начале своей научной работы Монгуш Лопсан-Чинмит дает общее понятие о языке; о значении тибетского в развитии монгольского языка после времен Чингисхана; о влиянии уйгурского языка; исследует язык египтян, живших вдоль Нила; ассирийцев, живших вдоль рек Тигр и Евфрат. Там же отмечает, что важно использовать в новой тувинской письменности особенности русского и других языков. Рассматривает европейские языки, особенно английский, немецкий, французский, говорит о братьях Кирилле и Мефодии, основателях древней славянской письменности. Там же пишет о языках Бирмы, Индии. О какой широте знаний это свидетельствует!
Самой интересной считается третья часть: «О тувинских буквах». Если использовать монгольский букварь, надо учитывать 45 букв и много знаков препинания, но Лопсан-Чинмит при создании тувинского алфавита взял за основу латинский. Он считал, что латинский алфавит будет полезен при изучении иностранных языков. Сам Лопсан-Чинмит хорошо знал русский, английский, французский, итальянский, немецкий, арабский, тибетский, монгольский и другие алфавиты.
С особой тревогой Лопсан-Чинмит писал, что араты, живущие в сумонах и хошунах на границе Монголии и Алтая, не то что свой язык, но и свою национальность забыли.
Какова же была личная и научная судьба Лопсан-Чинмита?
Вспомним слова член-корреспондента Академии наук СССР С. Е. Малова на защите кандидатской диссертации известного впоследствии в Туве ученого А. А. Пальмбаха 10 мая 1941 года: “В начале одной из частей диссертации вы обвиняете монастырского священника Лопсан-Чинмита, представившего проект своего алфавита. <…> Я считаю, что <…> ему (Лопсан-Чинмиту – К.К.) надо поставить памятник. … ”
Для популяризации тувинской письменности была создана специальная комиссия. Мз ее проекта:
«1. Вторую книгу Монгуша Лопсан-Чинмита «Буква (звук) коренного слова тувинского арата», перевести на русский и монгольский языки, и один экземпляр на русском направить товарищу Мачавриани и в Общество книги в Москву. Откорректировав, сдать в печать, распространить в ТНР книгу на монгольском языке».
Далее:
«4. Автора книги Лопсан-Чинмита срочно вызвать и поручить создать учебники, а его нужду в жалованье, не делая особых расходов, выделить из государственного бюджета».
16 августа Лопсан-Чинмит направил письмо в Правительство ТНР:
«Милостивому светлейшему Правительству.
16 числа сего месяца письмом № 228 меня вызвали для отправки в город Ленинград. <…> лично ли мы встретимся с уважаемым Попе[1] или он встретится с книгой, где я объясняю суть тувинской грамоты – между тем и другим нет большой разницы. Эти книги я создал, лишь проверяя, можно ли представить мой скромный труд ученым, не ожидая, что этот труд будет обязательно принят <…> Зачем нести лишние расходы, отправляя меня в Ленинград, ведь можно отправить маленькую книжку. Кроме того, я еще не оправился от прошлогодней болезни <…> пишу в надежде на понимание и согласие.
Монгуш лама Лопсан-Чинмит.
В девятый год ТНР, восьмой месяц шестнадцатого».
Сколько веры в людей и такта в этом письме!
А о своем труде он писал: «Я не имею специального лингвистического образования, и должен сказать, что мои знания, конечно, недостаточны для создания усовершенствованной тувинской письменности. Но в то же время я считал своим долгом написать эти книги и думаю, они принесут пользу тысячам аратов, особенно мальчикам и девочкам для получения ими знаний».
А как же памятник?
В октябре 1929 года был VIII большой хурал партии, где обсуждали вопрос о ликвидации феодалов, богачей, лам и шаманов. Снесенное политической волной имя Лопсан-Чинмита было забыто.
А 1 сентября 1941 года по решению Министерства внутренних дел и утверждению президиума Малого хурала ТНР Лопсан-Чинмита обвинили как агента внешней политики и руководителя контрреволюционных Акской и Шуйской групп. Вместе с девятью товарищами основателя тувинской письменности и первого тувинского ученого-языковеда Монгуша Лопсан-Чинмита расстреляли. Вот такой «памятник» был воздвигнут согражданами человеку светлого ума.
А в ЦК ВКП(б) было направлено ходатайство:
«…Партия просит содействия в создании тувинской письменности. Главным препятствием в повышении культурного уровня… тувинского народа является отсутствие родной письменности…
Генеральный секретарь ЦК ТНРП Шагдыржап».
В создании тувинской письменности активно участвовали приглашенные из Москвы под руководством А.А. Пальмбаха.
* * *
Иргит Шагдыржап прошел большой путь от батрака светлейшего нояна Банчыка, правителя сумона соянов, до генерального секретаря ЦК ТНРП. В 1923 году он вступил в партию. Работал председателем арбана, затем секретарем хошуна. Принимал активное участие в создании тувинского революционного молодежного союза. На VIII большом Хурале, где партия указала путь некапиталистического развития, путь к социализму, был избран генеральным секретарем.
Шагдыржап сыграл большую роль в переходе тувинского общества от феодализма к социализму, основании сектора государственной кооперации в экономике, создании тувинской письменности, организации народного образования и здравоохранения, в укреплении советско-тувинских связей.
Многие годы он работал, не жалея сил и здоровья, пока тяжело не заболел. В 1933году Иргит Шагдыржап был освобожден от должности генерального секретаря ЦК ТНРП.
До ХIIбольшого хурала ТНРП 1943 года он оставался членом Центрального комитета. Несмотря на тяжелую болезнь, Шагдыржап еще мог работать в должности генсека. Но уступил дорогу молодым.
Иргит Шагдыржап ушел с политической арены. Началась новая страница в истории Тувы. Генеральным секретарем ЦК ТНРП был избран Тока.
Из писем:
«Дорогой, мудрый дарга Тока, пишу Вам несколько слов, и с большим уважением желаю Вам благополучия.
Сам я человек без соответствующего образования, это создает трудности в работе, я очень прошу Вас, мой уважаемый вождь, отправить меня на учебу.
Бедный старик Балчимаа, председатель
Кара-Булунского сумона Улуг-Хемского хошуна».
«Дорогой, уважаемый родной отец, любимый брат Тока, передаю Вам пламенный революционный привет…».
Из призывов:
«Да здравствует горячее сердце Тувы, кровь трудового тувинского народа, любимый вождь товарищ Тока!»
«Здравствуй тысячу лет, мудрый руководитель ТНРП товарищ Tока!»
«Товарищ Тока, ученик Сталина, любимый вождь, дарга…».
