Глава девятая. «Я передаю семьдесят пять процентов личного скота…»

23 декабря 1942 г. ЦК ТНРП принял постановление «О сборе средств на постройку авиаэскадрильи «Тувинская Народная Республика». В Тувинбанке для этого был открыт специальный счет. Всего за три месяца, к 23 февраля 1943 г. — 25-й годовщине Красной Армии на строительство эскадрильи было собрано 1,425 млн акша и 140 тыс. рублей, о чем руководители Тувы доложили И.В. Сталину. Верховный главнокомандующий направил в Кызыл телеграмму[1]:
«Секретарю центрального комитета Тувинской аратской революционной партии Салчаку Тока. Председателю президиума Малого хуралаХертек Анчимаа. Председателю Совета министров Тувинской Народной Республики Сарыг-Донгаку Чымба. Прошу передать трудящимся ТНР, собравшим кроме первых 764000 акша, дополнительно 661000 акша и 140000 рублей на строительство авиаэскадрильи «Тувинский народ – фронту», отправившим Красной Армии продовольствие и подарки, – мой братский привет и благодарность Красной Армии.И. Сталин.Город Москва, 8 марта 1943 года».
В 1943 году представители республики выполнили почетное задание аратского народа: сопроводить на фронт тувинскую эскадрилью боевых самолетов.
Была в том доля труда и аратов Ийи-Тальского сумона Улуг-Хемского хошуна. И ничьи заслуги в этом благородном деле забыты не были. В качестве подтверждения одному из тамошних чабанов пришло письмо:
«Приглашение № 26. Уважаемый товарищ Кудажы! Министерство иностранных дел ТНР приглашает Вас на вечер, посвященный проводам на родину члена Союза писателей СССР, фронтового поэта товарища Степана Петровича Щипачева и пред­ставителей тувинского аратского народа, имеющих целью доставку фронту третьего общего подарка героической Красной Армии. Уведомляем Вас, что Вы включены в состав делегации. Торжественная церемония состоится в Доме правительства 4 февраля 1943 года в 20 часов вечера. Министерство иностранных дел ТНР».
Взволнованный таким почетом, арат Кудажы прибыл в Кызыл в своем овчинном тулупе.
Тока увидев его, рассмеялся:
– Посмотрите на него, ну и валух!
Чабан не смутился:
– Не один, а целых шесть, – подразумевая, что тулуп сшит аж из шести бараньих  шкур.
В состав делегации, кроме Тока и Кудажы, вошли министр внутренних дел ТНР Товарищтай, секретарь президиума Малого хурала ТНР Самба-Люндуп, поэт Пюрбю, член Бий-Хемского колхоз­а Поносов, у которого на фронт ушли трое сыновей, передовая работница Кызылского швейного комбината Мокайбан, секретарь Дзун-Хемчикского хошкома ТНРП Доктугу, известные чабаны Севилбаа, Норбу, лейтенант N-ской части НРАв Шагонаре Доржу.
На фронт надо было доставить 12 пудов мяса и мясопродуктов, 4000 пудов рыбы, 2900 пудов топленого масла, 9000 пудов облепихи как лекарственной ягоды, 2900 пудов сахару-боова[2], 100 пудов проса, 5000 овчинных полушубков, 10000 пар валенок, 23000 пар лыж, 25000 шкур, 4000 пудов шерсти, еще много товара. Но главное – 10 боевых самолетов «Як-7Б». Настоящая весомая помощь.
Во время жестокой войны страна Советов протянула теплую руку Туве: один из его представителей, поэт Степан Щипачев приехал через Саянские горы, чтобы рассказать аратам о положении на фронтах ВеликойОтечественной и оказать практическую помощь тувинским писателям. Приезд поэта стал историческим событием в культурной жизни Тувы. Позже Туве были посвящены замечательные стихи: «Улуг-Хем», «В Кызыле», «Хургулек», «Депутату». Щипачев выполнил и блистательные переводы сочинений тувинских литераторов на русский язык.
Его сочинения были полны дыхания героического времени. Особенно полюбилось стихотворение «Тувинская береза», написанное в Кызыле в 1943 году:
Она росла стройна, крепка,
Кого-то все ждала, казалось.
Вся в пене горная река
Тугих корней её касалась.
Когда в Бай-Хааке дым из труб
Валил и зимний лес проснулся.
Пришел в ушанке лесоруб
И наготы её коснулся.
И в дальнем северном краю,
Где не смолкнет рев металла,
Судьбу красивую свою
Она с гвардейцами связала.
За Муршанском не шум листвы,
А песню лыж разведчик слышит:
О небе голубой Тувы
Поют под валенками лыжи.
Тувинскую делегацию тепло приняли в Красноярске. Тока взглянул на Кудажы и добродушно сказал:
 – Какой ты довольный. Скажи несколько слов хозяевам.
 – Так ведь я не знаю по-русски, дарга.
 – Ничего. Вот Пюрбю переведет.
Кудажы взволнованно сказал:
 – Я никогда не был за Саянами, друзья мои.Только слы­шал про ваш замечательный город.Но теперь для меня Красноярск всегда будет дорог, близок, словно моя юрта на берегу Улуг-Хема. Красноярск стал для  нас окном, через которое мы смотрим на Россию. Дорога дружбы с великим русским народом проходит через Красноярск. Мы живем у подножия одной горы, пьем воду из одной реки, мы братья.
Пюрбю перевел, и слова чабана очень понравились собравшимся. С тех пор дарга Тока во время встреч всегда выставлял Кудажы.
Тувинцы, сопровождавшие подарок для фронта, сели на отдельный поезд с грузом. Дорога дальняя, случалось, на некоторых станциях задерживались: пропускали поезда с солдатами и везущие военный груз. Не знавшие языка и никогда не бывавшие в дальних краях тувинцы побывали во всяких переделках и приключениях.
На одной из станций в сибирском городе Кудажы отстал от своих товарищей и заблудился, в панике метался по вокзалу. Егозадержал и привел к начальнику вокзала сотрудник милиции. Кудажы пытался объясниться жестами, но его не понимали, и из трудного положения его выручил только маленький клочок бумаги, который он, в отчаянии спрятав руки в карманы, случайно нащупал. Такие были у всех, впервые выехавших из Тувы: «Я представитель делегации, сопровождающей подарок на фронт от лица Тувинской Народной Республики». 
Работники вокзала посадили Кудажы в легковую машину и куда-то повезли. Бедный арат с надеждой думал, что его везут до железной дороги. Но поезда все не было видно, наоборот, они выехали из города и поеха­ли по степи. Долго ехали, и, наконец, приехали в пустое поле, где Кудажы увидел много крылатых машин. Проводили восхищенного чабана на борт маленького двухместного самолета. Самолет быстро пробежался по полю к поднялся в небо. Через некоторое время летчик в больших стеклянных очках повернулся нему и показал рукой на землю. Кудажы посмот­рел вниз и увидел дым из трубы паровоза. Поезд полз тоненькой змейкой. Чабан понял, в чем дело, и у него отлегло от сердца. Самолет приземлился в аэропорту большого города, откуда  автомобилем доставили на железнодорожный вокзал. Впоследствии Кудажы узнал, что этот город называется Новосибирск.
Поезд с тувинской делегацией при­был через несколько часов. Кудажы дрожал от страха, но теперь, оставшись один, он понял, как уважительно и по-доброму относятся к нему люди. Эта доброта на всю жизнь осталась в сердце арата.
Тока собрал всех и впервые сделал Кудажы строгое замечание:
– Разве можно быть таким рассеянным, невнимательным, остаться одному, товарищ Кудажы. Военное время, всякое может случиться в пути. Нельзя быть таким неосторожным. Когда ты пропал, я телеграмму дал.
Наконец поезд прибыл в столицу. Москва вооружилась, покры­лась острыми предметами, как ежик. На крышах домов были установлены орудия артиллерии. В пасмурном холодном небе застыли дирижабли, словно надутые мочевые пузыри. По улицам то и дело строем проходили солдаты. Почти каждый встречный был в военной одежде – имолодежь, и пожилые люди, и мужчины, и женщины. Москва – город-солдат. В то время немцев уже отбросили от столицы, но опасностьне миновала.
Тувинская делегация тотчас же выехала из Москвы, но все успели заметить жестокие следы вой­ны и в ней, и на окраинах. Сгоревшие, разрушенные дома и села, обнищавшие люди, измученные старики, дети, больные. На обочинах – разбитая, брошенная, раздавленная техника – машины, танки, артиллерия.
Они прибыли на Брянский фронт холодным утром 5марта 1943 года и сразу разбились на группы, чтобы побывать в воинских частях на передовой, в госпиталях. Своими руками они вручили подарки мужественным воинам.

8 марта 1943 г. во всех центральных советских газетах было опубликовано письмо С.К. Тока, Х.А. Анчимаа и А.М. Чимба на имя И.В. Сталина, где говорилось о подарках тувинского народа Красной Армии, затем был опубликован ответ И.В. Сталина[3].

Они несколько дней пробыли в боевых воинских частях, командование Брянского фронта приняло тувинскую делегацию. 11 марта Токе, Товарищтаю, Доктугу, Кудажы присвоили почетное гвардейское звание, выдали оружие и военное обмундирование. Именно тогда чабан Кудажы произнес исторические слова, позже опубликованные в газетах и книгах: «Пусть ни один выстрел красного бойца не пройдет мимо, пусть пуля пронзит черное сердце фашистов». До сих пор их цитируют писатели, журналисты, ученые.
16 марта 1943 года на подмосковном аэродроме «Чкаловский», в присутствии наркома авиапромышленности СССР А. И. Шахурина, делегация ТНР передала в распоряжение 133-го истребительного авиационного полка ВВС РККА 10 истребителей Як-7Б, построенных на средства, собранные в Туве.  На глазах тувинцев истребители поднялись в небо, чтобы уничтожать врага. Все машины были сконструированы на 153-м заводе в Новосибирске. К июлю 1943 года большая часть машин была разбита или повреждена в боях. К этому моменту 133-й истребительный авиационный полк, пополненный людьми и самолётами, вновь вступил в боевые действия на Брянском фронте в составе 234-й истребительной авиационной дивизии[4].
По возвращении с фронта в Москву делегация была приглашена к народному комиссару иностранных дел СССР В.М. Молотову. Делегаты волновались, тщательно гладили одежду, поправлялись. Утром прибыли в Кремль.
Они сразу же узнали Молотова.Точно такой, как на портретах, в черном костюме, волосы зачесаны назад так гладко, словно теленок вылизал, блестит белая оправа пенсне. Нарком сидел за большим столом, покрытом зеленым сукном, на котором размещалось великое множество черных телефонов, но, встав, встретил гостей в дверях. Пригласил к длинному столу напротив.
Тока доложил о дарах Тувы Красной Армии, о пребывании делегации на Брянском фронте, о восхищении подвигами совет­ских солдат и выразил сердечную благодарность за теплый прием советскому правительству.
 – Хорошо. Еще в начале войны товарищ Сталин выразил уверенность, что в этойвойне Советский Союз неодинок, – сказал Молотов. – Жизнь подтвердила его слова, советский народ действительно не одинок в этом испытании. Я прошу передать благодарность за большую помощь народу Тувы.
– Даже в жестокое время войнысоветский народ помогает Туве. Сейчас с помощью советских ученых мы переводим тувинскую письмен­ность с латиницы на кириллицу.
– Хорошо. Латин­ский алфавит удобен. Хорошо, что вы переходите на русские буквы. Наши народы должны сближаться и в экономике, и в культуре.
Тока зачитал указ Президиума Малого хурала ТНР о награждении Орденом Республики, высшей наградой ТНР товарищей Сталина и Молотова. Наградив Молотова, орден Сталина попросили передать из рук в руки. Далее Тока передал желание тувинских добровольцев об отправке на фронт:
– Наши солдаты хорошо ездят верхом, ходят на лыжах, привычны к суровым условиям и отличные стрелки. Я уже говорил об этом маршалу Буденному и генералу Городовикову. Мы готовы отправить 370 человек. В запасе есть конный полк из тысячи человек.
– Хорошо. Я доложу товарищу Сталину и дам ответ.
Наконец-то подходящий момент, – решил Тока и спросил:
– Можно ли нашей делегации встретиться с товарищем Сталиным?
Лишь на этот вопрос Молотов не ответил «хорошо»:
– Этой встречи придется долго ждать. Полмесяца примерно. Товарищ Сталин руководит всей жизнью Советского Союза, в том числе на фронтах. Он очень занят. Но я сообщу ему о вашем желании.
Комиссар пригласил тувинскую делегацию к накрытому столу. Был поднят тост за здоровье гостей, а Тока, как уже все привыкли, мигнул Кудажы. Тот вновь выразил благодарность Сталину и правительству затеплый прием и продолжил:
– Я передаю 75 процентов своего личного скота для оказа­ния помощи советской героической Красной Армии.
Раньше при сборе помощи считали поголовье. Один мог отдать пять голов,  другой – пятьдесят пять. Помощь была добровольной, все достойны благодарности. В этом отношении Кудажы, считая проценты, сделал открытие, поэтому был отмечен.
Вячеслав Михайлович спросил:
– Чем вы будете жить, питаться, еслиотдадите семьдесят пять процентов скота?
Кудажы не запнулся:
– Лишь бы Красная Армия победила. Мы переживем. После войны еще больше скота вырастим.
Так завершился прием в наркомате иностранных дел. У тувинцев не было времени ждать встречи со Сталиным полмесяца. В Туве ждут дела.
На железнодорожном пути обратно не было приключений. Попутчики с удивлением разглядывали только Доктугу и Кудажы. Прошел даже слух, что это пойманные в плен японские генералы, поскольку эти двое были в военном обмундировании нового образца, на которое Красная Армия только-только начала переходить. Сначала новую форму раздавали лишь на фронте.
Члены тувинской делегации с честью выполнили поручение народа и вернулись домой.
Из докуметальных источников:
За годы войны тувинский народ направил в помощь Красной Армии многие тысячи верховых лошадей, стада скота, весь золотой запас государства, составлявший около 30 миллионов советских рублей, все добытое за годы войны золото на сумму порядка 5 миллионов рублей, тысячи тонн продуктов, теплые вещи, лыжи… – 5 эшелонов подарков на сумму более 35 миллионов рублей. Тува ежегодно поставляла для госпиталей и детских домов 12 тонн облепихи. Только для освобожденных от оккупации сел Украины было передано около 30 тыс. коров.
В республике был создан Фонд обороны, куда поступали средства на строительство самолётов и танков, большинство рабочих и служащих ежемесячно отчисляли в него одно-, двух- и даже трехдневный заработок. Всего сумма материальной помощи тувинского народа фронту в течение 1941–1944 гг. превысила 19 млн акша, или 66,5 млн рублей. На средства населения республики были выпущены три эскадрильи самолетов и две танковые бригады.
На фронтах геройски воевали тувинские добровольцы: летчики, кавалеристы и танкисты.