Барометр

С Вовкой мы ходили к Зине, с которой я была в эвакуации. Она угощала нас «варевом» — разогретым до полужидкой массы столярным клеем. От жидкого клея валил пар и щекотал ноздри. Но «варево» нам не понравился, и, посидев немного, мы пошли домой.

Быстро темнело, с сумерками усиливался мороз, но мы были этому рады — немцу хуже.

Спешим, но, проходя мимо разрушенного дома, видим, что на уцелевшей стене висит барометр.

— Надо достать, всегда будем знать, какая будет погода! — предлагает Вовка и лезет в развалины. Я за ним. Мы долго возились, пытаясь, барометр снять, но высоко! В конце концов, я влезаю мальчику на спину, которую он сгибает, и вот он, барометр, у нас в руках!

— Что, дети, ходят часики? — неожиданно раздается женский голос.

Оборачиваемся и видим: стоит перед нами закутанное в тряпье чумазое чучело с авоськой в руках. В ней лежат застывшие конские катыши. Лицо женщины с длинным от голода носом все в саже. С него не сходит бессмысленная улыбка.

— Я вам картошечки принесла! — заявляет она и протягивает нам сетку с навозом.

— Сама ешь и папу своего угости, — смеется Вовка, и мы уходим с развалин.

Женщина тоже смеется и следует за нами.

— Возьмите, детки, картошечки, — продолжает она.

— Вот привязалась, кикимора! Она, пожалуй, пойдет за нами до дома, — твердит Вовка.

— А что теперь делать? — спрашиваю я.

—Вот что…

Вовка передает мне барометр, и в один прыжок, подскочив к существу, выхватил из рук ее сетку и рассыпал по сторонам навоз. Лицо больной скривилось. Она заплакала. Мы были уже далеко, а эта несчастная все еще барахталась в снегу, собирая свой «картофель».

С барометром в руках торопимся к себе. Нам еще весело, мы еще «сыты».

Замерцали первые звезды, когда мы вернулись после длительного пути.

— Где вас черти носят? Где вы были так долго? — ругается тетя Маруся, Вовина мать. Мы показываем барометр, но он отпотел, ничего не видно.

— Он будет показывать погоду! — торжественно говорит Вовка.

Выслушав нас, тетя Маруся отрезала:

— Лучше бы барометр показал, когда нам прибавят хлеба