Предрай

Несколько подвод едут до станции сдавать государству зерно, и я шагаю вместе со всеми. Мне до Лальска, а им дальше. Вокруг зимняя благодать. Лучи солнца озаряют притихшие поля, лес, ослепительной белизной сверкает снег. Скрипят полозья саней, пофыркивают лошаденки, выпуская ноздрями клубы пара. Повсюду видны заячьи следы.

Я почему-то очень люблю следы, оставленные на снегу зайцами, они вызывают во мне умиление и одновременно печаль. Отчего умиление, не могу объяснить сама себе; печаль — знаю. Это жалость к этим беззащитным и таким милым зверькам.

Проехав километров 8, мы выехали на более открытые места, где леса было меньше, а поля обширнее. Солнце здесь купалось в своем полновластии. Снег посинел от вечерних сумерек, когда мы въехали в Лальск. Возницы завернули в заезжую, а я направилась прямо к дяде предраю.

Председатель районного исполкома – это мой дядя, родной брат отца. Они так похожи, что мне порой кажется, что нет войны, и вот мой отец рядом со мной, но только очень пополнел, и лицо без единой морщинки, холеное. На самом деле у моего отца усталое лицо, в морщинках, а руки натруженные, с набухшими венами, и сам он худой, нескладный, особенно когда был в солдатских обметках…

И еще одна разница: у дяди предрая высокомерный, уверенный вид и холодные стальные глаза; у отца добрый внимательный взгляд и веселые лучики морщинок в уголках глаз.

Я знаю, что дядя предрай меня любит больше других племянниц, но что-то отталкивает от него, что — я еще не сознаю. Разгадка приходит много позже, когда я прожила долгое время в среде рабочих и крестьян, и когда мне стали понятные их заботы: тревога о хлебе насущном, тяжесть жизни — все это они несли безропотно на своих плечах, они были беззащитны перед представителями бюрократической власти, они беспрекословно исполняли волю тех, кто правил, командовал, угнетал.

С раннего детства я привыкла видеть таких простых людей, и люди другого социального круга были для меня чуждым элементом. Вероятно, безнаказанность, самоуверенность представителей власти инстинктивно создавали преграду между моим родным дядей и мной.