С. Галкин. Памятные дни

В Туву я впервые приехал двадцатилетним парнем в 1914 году. До этого, с десяти лет, я батрачил у богатых мужиков в селах Енисейском губернии, работал в Красноярске на ремонте железной дороги, на медном руднике, тянул телеграфную линию из Енисейска в Туруханск. Узнав, что в Туву направляется группа специалистов для закладки Белоцарска, я примкнул к ней.
Сначала я сплавлял лес для застройки, потом помогал топографам в разбивке плана, в нарезке улиц города и земельных участков по Каа-Хему.
В 1915 году был призван в армию, окончил под Петроградом пулеметную школу и воевал под городом Двинском. В конце февраля 1918 я вернулся с фронта в поселок Федоровку на Малом Енисее.
В Туве все еще вершил дела комиссар Временного правительства Турчанинов. Но дни его были уже сочтены. По всем поселкам края проходили собрания, на которых выбирали делегатов на краевой съезд русского населения в городе Белоцарске. Делегатам давались наказы отстранить от власти «временного правителя» Турчанинова, организовать краевой Совет и передать ему всю власть. Избрали делегатом на этот съезд н меня.
На съезде в Белоцарске был создан краевой Совет рабочих и крестьянских депутатов. Я был избран членом Совета. В крае стало две власти — власть советская, только что выбранная, и старая власть буржуазного Временного правительства под охраной забайкальской сотни казаков. Этой сотней командовал подъесаул Магомаев. Кроме того, у Турчанинова была личная охрана в составе двенадцати казаков из Красноярска.
Первым делом мы постановили ликвидировать старую власть. Из местных рабочих создали небольшой красногвардейский отряд. Красногвардейцы арестовали Турчанинова и его подручного — Самойлова. Арестованных привели в Совет, который заседал в здании переселенческого управления. В помещении в это время находились Беспалов, Вовк и я. Турчанинов грозно молчал, считая нас недостойными собеседниками, а Самойлов крепко ругался и грозил. Под утро арестованных отправили в Усинск. Там их посадили в тюрьму.
Теперь остро встал вопрос: как быть с казаками? Совет по поручению съезда написал им письмо с предложением арестовать офицеров и сложить оружие. По выполнении этих условий казакам гарантировалось свободное возвращение на родину. Делегатами от Совета решили послать Кошелева и Лесковского. После бессонной ночи члены Совета стали рас¬ходиться по домам. Вскоре мы услышали ружейные выстрелы.
Казаки рыскали по городу, ища членов Совета. Позднее выяснилось, что, вручив казакам письмо Совета, Кошелев и Лесковский направились в обратный путь. Казаки передали наше послание офицерам, а те сразу же скомандовали: «В ружье!». Кошелев и Лесковский были ранены. Узнав, что Турчанинова и Самойлова в Туве уже нет, казаки арестовали членов Совета Беспалова, Цивинского и Вовка и поспешили в Монголию. Благодаря энергичным мерам Усинского Совета, взявшего в заложники крупных купцов, наши товарищи освобождены.
Группа казаков — А. Соболевский, В. Кручинин, С. Подойницын, М. Турков — перешла на нашу сторону и осталась в Белоцарске.
Вскоре в Туву вернулись высланные ранее из края Турчаниновым товарищи Крюков, Терентьев и Непомнящий. Краевой Совет развернул большую работу. Разрешали в пользу бедных земельные конфликты, ввели по районам кооперативную торговлю, довели состав отряда Красной гвардии до 50 человек. Особое внимание уделяли работе среди тувинского населения, разъяснению роли Советов, как власти трудового народа.
В конце апреля в Белоцарск прибыли члены Уюкского Совета Власок и Скобелин. Они рассказали о восстании кулаков Турана и Уюка и о том, как им удалось бежать из-под ареста. Восстание было организовано белыми диверсантами, засланными в Туву под видом агентов торговой экспедиции, — Неклюдовым, Мотвеенко, Димитрюком, а также кулаками Горчаковым, Нониным и другими.
Выехавшие в Уюк Крюков и Беспалов были убиты из-за угла. Весть о злодейском убийстве наших дорогих товарищей вызвала бурю гнева. В ответ на воззвание краевого Совета в Белоцарск стекались отряды вооруженных крестьян и рабочих из Подхребтинского района, с Железновскогс прииска (Харал) и других мест. Так был создан отряд из трехсот человек.
Отряд разбили на 3 сотни. Первой сотней командовал Д. Цивинский, второй — С. Кочетов и третьей — А. Соболевский. С отрядом выступили почти все члены краевого Совета. Нас задержала переправа, поэтому Усинские красногвардейцы во главе с тов. Филипповым прибыли в Уюк раньше нас. С почестями похоронили товарищей Крюкова и Беспалова, поклялись на их могиле бесстрашно сражаться.
В ходе следствия выяснилось, что убийцы сделали засаду в ограде у кулака Микешина. Кроме Неклюдова, Мотвеенко и Димитрюка соучастниками убийства наших товарищей были И. Симаков, И. Русских. Установили также, что кулаки Брюханов и Семенов убили уюкского крестьянина Смагина за то, что он отказался примкнуть к их восстанию.
Несмотря на ликвидацию восстания, обстановка становилась день ото дня тревожней. Усиливались слухи о падении Советской власти в Сибири, реакционеры всех мастей подымали свою голову. В поселках Малого Енисея стали собираться кулаки и белобандиты, готовиться в поход на Белоцарск. Сюда же стягивались кулацкие банды с Уюка и Турана. К Туве, приближался карательный отряд Скорнякова.
Красногвардейцы оказали сопротивление, хотя и недостаточно организованное. Пулеметчик Капустинский открыл по белым беглый огонь. Знаменский подкулачник П. Пономарев незаметно подкрался к нему сзади и оторвал от пулемета. Зверски избили рабочего И. Золотухина. Прикладом выбили зубы М. Терентьеву. Каратели рассыпались по селам и жестоко мстили рабочим, трудовым крестьянам за их поддержку Советской власти, которая в Туве просуществовала сто дней.
Несмотря на разгул реакции, трудящиеся Тувы верили, что колчаковцы долго не продержатся. Верили и боролись. Боролись и победили.