В. Калинкин. Выступление Подхребтинских дружинников

С падением Советской власти в Сибири настали черные дни и в Туве. В начале июля 1918 года сюда прибыл белогвардейский отряд. Местное кулачье подняло свою голову. Началась жестокая расправа над советскими активистами и красногвардейцами. Самые отъявленные колчаковские каратели были посланы в Подхребтинский район. Засвистели нагайки, заработали шомпола, полилась кровь…
На глазах жен и детей были зверски избиты Семен Митряшкин, Алексей Лукьянов, старик Кузьма Кочетов и многие другие. Иссеченные спины посыпались солью. Много арестованных было отправлено в минусинскую тюрьму. Над семьями красногвардейцев всячески измывались поселковые кулаки.
Казаки нападали на хурэ, разоряли их и забирали все, что представляло какую-нибудь ценность. Белогвардейцы жестоко расправлялись не только с русскими революционерами, но и с сочувствующими им тувинскими бедняками-аратами. Нередки были случаи, когда юрты тувинских бедняков поджигались, и в огне погибали их обитатели. Террор, грабеж, аресты с последующей высылкой из Тувы вызывали негодование коренного населения к колчаковскому режиму. Росло участие трудовых аратов в национально-освободительной борьбе. Среди тувинцев возникали повстанческие вооруженные группы.
В помощь казачеству началась насильственная мобилизация русского населения в отряды дружинников. Их вооружали старыми берданами. Отряды дружинников должны был использовать для подавления как русских, так и тувинских революционеров.
К весне 1919 года участились вооруженные выступления тувинских повстанцев. Насильно мобилизованные дружинники, не желая проливать кровь за чужие интересы, всячески уклонялись от несения службы и при первом удобном случае покидали заставы. Тем более, что русский трудовой люд всегда жил с тувинцами в дружбе;
В мае девятнадцатого года меня вместе с группой до ста дружинников погнали на заставу в верховья Чадана. Накануне нашего прибытия эта застава была разогнана повстанцами. Сопровождавшие нас поручик Грибков и два казака разделили дружинников на две группы. В одну вошли шагонарцы, а в другую — жители Березовки, Атамановки и Элегоста. Я попал во вторую группу, где командиром был назначен Г.В. Малышев.
Еще по дороге в Чадан многие дружинники выражали свое нежелание ехать на заставу. А в Чадане началось уже открытое недовольство. Поручик Грибков дает команду: «По коням, на заставу!» — но никто ни с места. Поручик стращал, шел на подкуп, обещая табак и спички, но все было бесполезно. Прошел день, наступил вечер, а на заставы никто не выступил.
Командир нашей группы Малышев открыто заявил Грибкову: «Я на заставу не поеду. Мои дружинники тоже».
Он вскочил на коня и крикнул:
— Кто желает не воевать, а домой — за мной!
К нему примкнуло до сорока дружинников.
Ночью отряд Малышева выступил через Шагонар в свои поселки. Двигались мы организованно с тыловым и боковыми дозорами. Командир предполагал, что будет погоня. Так оно и оказалось.
После нашего ухода Грибков срочно направился в казачий штаб, который стоял ниже по реке Чадана. За ушедшими дружинниками оттуда была выслана погоня. Преследующие казаки наткнулись на наши дозоры и, убедившись, что отряд движется организованно и готов дать отпор, струсили и повернули обратно. Мы благополучно вернулись в свои поселки.
О нашем дезертирстве было сообщено в Белоцарск, в главный штаб. Вскоре оттуда был направлен отряд казаков. Первым в поселке Элегесг был арестован Григорий Малышев. Были также арестованы дружинники Илья Кондрашов, Артемий Калинкин и другие. Все арестованные были направлены в Белоцарск. Однако эти аресты не запугали дружинников. Наоборот, после нашего первого выступления из Чадана дезертирство усиливалось, бежали со всех застав.
Большевики призывали дружинников создать повстанческий отряд и арестовать офицеров. Это было поддержано элегестинскими дружинниками, которые арестовали поручика Грибкова и казаков.
Грибков держал связь с Белоцарском через Атамановку, где находился урядник и группа казаков. Узнав о восстании дружинников Элегеста, родственница казака Сельдемешева поскакала в Атамановку, чтобы сообщить об этом уряднику. Мне было приказано задержать доносчицу.
Подо мной был лихой, быстрый конь, но время было упущено, и всадница скакала далеко впереди. Настигнуть ее мне удалось только вблизи Атамановки. Связная поняла, что ей не уйти. Она соскочила с коня и выхватила из кобуры наган, но растерялась, и я успел ее обезоружить. Вскоре подоспели мои товарищи и сходу ворвались в Атамановку. Захваченные врасплох казаки были арестованы.
Из числа восставших дружинников возник повстанческий отряд Подхребтинского района. Командиром отряда был избран В.Ф. Пупышев. Среди повстанцев помню Архипова, Зуева, Бердина, Мокшина, Аржанова, Чертова.
В силу еще недостаточной организованности, а также некоторой нерешительности самого командира, отряд активных боевых действий не вел, но все же вносил панику в лагерь белых.
Вскоре в Туву прибыла сибирская партизанская армия Кравченко — Щетинкина. Почти все повстанцы нашего отряда вступили в ряды партизан.