М. Текина. Партизанка

До одиннадцати лет я жила в Шушенском. Видела находившегося там в ссылке Владимира Ильича Ленина. Всем, и большим и малым, пришелся по душе добродушный, обходительный ссыльный. Он был простой и чуткий, я часто видела его запросто беседующим с крестьянами. 
Потом мои родители переехали в Усинское. Здесь под руководством коммунистов накануне Октябрьской революции была создана молодежная организация из 12 человек. Старшей была Надежда Федоровна Ремнева. Я иступила в эту организацию и мне поручили быть связной с работающими на строительстве Усинского тракта политическими ссыльными, среди которых был товарищ Данченко. От них мы впервые узнали об Октябрьской революции.
После создания в Усинске Совета все политзаключенные были освобождены. Я вышла замуж за П. Данченко. Вместе с мужем вступили в отряд Красной гвардии, которым командовал А.Н. Филиппов. Наш отряд участвовал в подавлении кулацкого мятежа в Туране и Уюке. Мятежники убили наших лучших борцов за свободу народа — Беспалова, Крюкова, Норкина. Наша ненависть к врагам была велика. Конфискованный у богачей скот был роздан бедноте, а контрибуция деньгами пошла на содержание красногвардейских отрядов.
Наши еще малочисленные силы не могли сдержать натиск колчаковцев и потерпели поражение. Я и Данченко, вместе с другими революционерами, оказались в тюрьме. Белоказаки в Усинском районе зарубили шашками более десяти человек, среди которых помню В. Шатохина.
После тюрьмы мы нелегально под видом беженцев поселились в селе Моторское Каратузского района у Солодовниковых. По доносу местных кулаков казаки расстреляли младшего сына Солодовниковых, а старшего Михаила зверски избили шомполами.
До нас дошел слух, что за рекой Амыл собираются партизаны для борьбы с белогвардейцами. Я и жена Михаила Солодовникова набрали разной легкой церковной утвари и под видом монахинь отправились в разведку. Слухи подтвердились. Под командованием Кравченко и Щетинкина собиралась партизанская армия.
Я и мой муж были приняты в Северо-Ачинский полк. Вместе с полком мы участвовали в боях под селами Карагузское, Казанцево, Ермаковское и в походе в Туву.
Вблизи от Усинского на втором перевозе нас поджидала засада белых из сотни казаков и кулацкой дружины. Группа партизан пошла в обход и нанесла белым неожиданный удар с тыла. Бандиты запаниковали. Помню, как один из белых, не желая сдаваться, бросился вместе с пулеметом с пятидесятиметровой высоты в воду и разбился.
В Белоцарском бою с отрядом Бологова много наших партизан было ранено. Командир приказал мне добыть для них воды. Я поскакала к реке. Белые подбили лошадь, и я на всем скаку упала на землю, сломала все пальцы на левой руке. Несмотря на это, я выполнила приказ и принесла раненым бойцам воды для питья и перевязки.
Бологов был разбит, но при обратном движении на Минусинск нам пришлось вновь сражаться с его получившим пополнение отрядом. Я принимала участие в боях за села Шелоболино и Подсинее.
Осенью 1919 года нам — женщинам-партизанкам — поручили шить теплую одежду для бойцов. Пришлось временно сменить ружье на иглу и ножницы. Мы шили маскировочные халаты для лыжников, патронташи, вязали носки, рукавицы, шарфы.
Зимой 1920 года мы встретились с регулярными частями Красной Армии. Большинство из нашего отряда влилось в ее ряды. Я с детьми и мужем вернулась в Усинск. Здесь меня избрали членом сельского Совета и в женотдел.
В октябре 1920 года Данченко снова вступил в Усинский партизанский отряд, которым командовал П.Н. Козулин. Этот отряд помогал отрядам Кочетова и Хлебникова в ликвидации белых банд на Малом Енисее и в Баян-Коле. В бою с белыми близ села Знаменка погиб Павел Данченко.
Я осталась жить в Усинске. Советская власть, за которую я боролась вместе с мужем, окружила меня заботой.
В 1929 году стали создаваться колхозы. Я работала в комиссии по раскулачиванию. Трудовое население нас активно поддерживало, и мы с корнем выкорчевали последних эксплуататоров. Я вступила в колхоз «Красный пахарь», некоторое время работала заместителем председателя колхоза.
По мере сил я всегда старалась быть во всем впереди — и в колхозных делах и в общественной работе. Находила я время и для воспитания детей. В 1948 году Правительство меня наградило орденом Материнской славы 1-й степени.