Колпино

В квартире суматоха. Елизавета выходит замуж за Ванечку. Она будет жить в Колпино, поэтому свадьба будет там. Здесь же всё что-то закупается, кроится, шьется, и даже дед Ларион приходит домой трезвым. В комнату, где хранятся божественные книги, несут подушки, перины, чайники. Она заполнена доверху, меня туда больше не пускают.

В садик не хожу — опять болею. Решено, что мать бросит работу и будет сидеть дома со мной. Лежу в кухне в корзине. До меня нет никому дела — все заняты приготовлением к свадьбе. Мне скучно. Случайно заходит Руфина Кривоногая нога, она тихо плачет, но, увидев меня, останавливается и, быстро вытирая слезы, грубо говорит:

— Что ты тут делаешь?

— Скучаю.

— Иди к себе в комнату и там скучай! — приказывает Руфина, и я ее слушаюсь.

Но и в комнате мне скучно и тесно. Мама занята каким-то шитьем и не обращает на меня внимания. Строчит швейная машинка, прикладываются один к другому лоскуты, сшиваются в одну кучу, образуя пеструю смесь, как в калейдоскопе. Я с напряжением жду внимания матери и, не дождавшись, спрашиваю:

— Почему плачет Руфа?

— Потому что она Христова невеста.

Недоумеваю: на картине, когда-то мною виденной, Иисус был прибит гвоздями к кресту, и голова его висела на боку.

— Как же Христос может быть женихом Руфины, ведь он прибит гвоздями? — осторожно выпытываю я у мамы.

— Все они кобели… прибиты гвоздями, а как воскреснут, так и начинают ползать по бабам!

«Ползать по бабам» — это выражение мне хорошо знакомо, и хотя я его не понимаю, но знаю, что это не хорошо. Вот Иван Павлович, муж крестной, «ползает по бабам», так у них бесконечная ругань, скандалы, посуда бьется постоянно.

Мама продолжает шить, а я представляю себе пляж: на песке загорают женщины, а дядя Ваня ползет по ним, мешает загорать. Женщины ругаются, швыряют в него песком, а дядя Ваня все ползет и ползет на четвереньках, пока вовсе не исчезает на горизонте.

— Конечно, это нехорошо! — думаю я.

Едем в Колпино на свадьбу. Я впервые еду в поезде и впервые вижу так много ёлок, которые растут сами по себе на воле. Раньше ёлки я видела только на рынке, их продавали перед Рождеством и Новым годом. Дома же ёлку старательно наряжали игрушками, а потом водили хороводы вокруг неё. Но вот чтобы так, просто, без всяких игрушек, ёлка росла на земле — я не видела! Я бегаю от одного окна к другому в большом возбуждении и смотрю на такое чудо. Пассажиры понимают меня. Гладят по головке, дают конфеты и другие лакомства.

Большой зал деревянного дома. Много приглашенных. Невеста Елизавета в прекрасном белом платье, на голове фата, легкая и воздушная, а я обращаю внимание, что у Лили, так я ее зову, большой нос. И жених Ванечка мне тоже не нравится. У него потное лицо, и он постоянно трет его платком. Мама говорит: «Он возбужден, как кот!»

Меня отдали под присмотр девочке Тане, она учится в 7 классе. Взяв меня за руку, Таня ведет меня в другую комнату и показывает альбомы. На одном снимке был сфотографирован весь класс, в центре стояла учительница. Ткнув в нее пальцем, Таня сказала: «Это ведьма!» Тогда я сказала, что у нас в доме на первом этаже живет старуха и тоже — ведьма. Таня, внимательно выслушав мой рассказ, сказала, что это старушка, а не учительница, а старых обижать нельзя. Она взяла с меня клятву, что я больше не буду дразнить ее и другим не позволю.

Затем мы проследовали в сарай, где стояла большая клетка, в которой было два белых кролика. Когда мы вошли, они встали на задние лапки и смешно задвигали носами.

— Есть просят, — сказала Таня и пошла на улицу.

Вернувшись, она бросила кроликам пучок травы. Затаив дыхание, я наблюдала, как они едят траву. Вскоре с травой было покончено, и зверюшки опять поднялись на лапки. Я называла их зайчиками, но Таня все время поправляла:

—Не зай-чи-ки, а кро-ли-ки!

На картинках я видела только нарисованных зайчиков, которые едят морковь, о кроликах я ничего не слышала и не знала, что такие животные есть на свете. Таня соскучилась со мной и попыталась увести меня домой, но я не хотела расставаться с этими очаровательными животными и попросила ее оставить меня кормить их. Подумав немного, Таня согласилась:

— Смотри, только никуда не уходи!

Я стала рвать траву, но дворик был мал, трава вытоптана, и я перелезла через забор. Там росли большие лопухи, как на кладбище.

Когда за мной пришли, я спала в сарае на куче листьев. Кролики были выпущены из клетки и сидели рядом. Все моё нарядное платье было испачкано зеленью. Но это было не самое страшное. Неприятное было в том, что соседи пришли с жалобой «на девочку, которая перелезает через забор и хулиганит». Меня стали ругать, зачем я лезла в чужой огород и рвала ревень и капусту. В изумлении я подумала: «Как капусту?». Я знала, что капуста – это большие белые кочаны, но никак не обыкновенные зеленые листики, которые я рвала как траву. Я даже не подозревала, что у капусты сначала растут обыкновенные зеленые листья, как у лопуха.