Заяц Беляк

Жил-был на свете заяц по прозвищу Беляк. Однажды весенним утром надумал он по тайге побродить, себя показать и лесных зверей посмотреть.
Среди бурелома приметил Беляк яму. Подошёл к её краю, прислушался. Показалось ему, что кто-то на дне шевелится, покряхтывает, посапывает, а кто именно, сверху не разглядишь. Любопытно стало Беляку узнать, что там за возня идёт. Переборол он страх и стал в яму осторожно спускаться, но сорвался и на что-то мягкое шлёпнулся.
Когда привыкли его глаза к темноте, то разглядел он двух медвежат. Те так борьбой увлеклись, что на появление зайца и внимания не обратили.
— Эй, вы, дети медведицы! — закричал Беляк. — Не бойтесь меня, я вас не съем.
Перестали медвежата бороться, подковыляли к зайцу и стали его разглядывать. А потом говорят:
—  А мы и так никого не боимся. Если что, за нас матушка заступится.
—  Где же ваша матушка? — спросил оробевший Беляк.
—  В тайгу за добычей отправилась, — хором отвечают ему медвежата.
Смекнул заяц, что не скоро вернётся медведица, и вновь заважничал, стал перед медвежатами хвастаться:
—  Как вернётся медведица, передайте, что к ней в гости заяц по прозвищу Беляк наведывался. И ещё скажите, что она — криволапое страшилище. Её задние лапы на обгорелые коряги похожи. По сравнению с ней я красавец писаный. Моя шерсть мягче медвежьей, мясо белее и нежнее, а кровь краснее и гуще. Куда вам, медведям, с нами, зайцами, равняться! Поняли вы меня, несмышлёныши?
—  Как не понять? — отвечают медвежата.
—  И то, что медведица уродина, тоже поняли? — переспросил Беляк.
— Медведица — красавица, — отвечают ему медвежата.
—  Как так? Почему красавица?
—  Потому, что она наша мама. А за плохие слова мы тебе уши оторвём!
Заёрзал Беляк, видит — дело плохо. Сорванцы и впрямь могут уши оторвать.
Встал заяц на задние лапы и сказал строго:
— Гостей обижать нельзя. Это — закон. Нарушите — мать вам за это трёпку задаст. Оставайтесь, глупые, а я по своим делам пойду.
— Нет! — зарычали медвежата. — Останься! Скоро наша мать придёт, тогда посмотрим кто из нас трёпку получит.
Задрожал тут Беляк от страха, себя стал ругать: «И зачем это мне нужно было в берлогу нос свой совать? Жевал бы я сейчас кору тальника и песни распевал».
Стал Беляк прыгать, из берлоги выбираться, но ничего из этого не получается. Только шишку на лбу набил. А медвежата хохочут, за животики хватаются — весело им смотреть, как заяц наружу рвётся, да вниз камнем падает.
Пустился тогда Беляк на хитрость.
— Хорошо, будь по-вашему. Останусь я медведицу поджидать. А пока покажу вам чудо-юдо. Хотите?
— Хотим. Показывай своё чудо-юдо, — охотно согласились медвежата.
— Тогда пусть один из вас на задние лапы встанет и в стенку упрется, а другой на плечи ему заберётся.
Сделали медвежата так, как Беляк велел, а тот прыг-скок с одного медвежонка на другого и выскочил из берлоги. Перевёл дух и кричит им:
— Вот вам и чудо-юдо, глупые!
Отбежал Беляк от берлоги, запрятался в кучу валежника и решил там темноты дождаться.
Вернулась медведица в своё логово и сразу чужой запах учуяла.
— Кто сюда приходил? — спрашивает своих детёнышей.
Стали ей медвежата наперебой рассказывать:
— Был у нас в гостях заяц по прозвищу Беляк. Он тебя ругал, криволапым страшилищем называл. Хвастался, что у него шерсть мягче медвежьей, мясо белее и нежнее, а кровь краснее и гуще. Хотели мы ему за это уши оборвать, но он нас обманул: обещал чудо-юдо показать, а сам сбежал.
—   Ах, он негодник, эдакий! — грозно зарычала медведица.— Сейчас я проверю какое у него мясо и какова кровь.
Выскочила из берлоги, побежала по следам заячьим и вскоре уткнулась в валежник. Стала его раскидывать, к зайцу подбираться. Выскочил тогда Беляк из валежника и, прижав уши, стремглав помчался из леса. А медведица за ним припустилась, того и гляди догонит. Тогда остановился Беляк и закричал во весь голос:
—  Оглянись, криволапая! В тебя конгумай[1] из ружья целится. Прячься скорей! — А сам опять поскакал, да быстрее прежнего.
Шарахнулась медведица в кусты и замерла. Ждет — вот- вот раздастся выстрел, но кругом было тихо. Догадалась она, что Беляк её обманул, но ничего не поделаешь — его уже и след простыл.
Выбежал Беляк на опушку леса, забрался в глубокий овраг. Дух перевёл и принялся кору тальника грызть. Грызет, а сам песенку напевает:
— Я в берлоге побывал — дот-дот-дот!
Медвежатам чудо-юдо показал — дот-дот-дот.
Медведицу конгумаем напугал — дот-дот-дот.
От неё я быстро-быстро ускакал — дот-дот-дот!