Чооду Кара-Куске. Если бы продавались сны
Если бы продавались сны
Хочешь сказку увидать?
Или правду увидать? –
Покупай в кино билеты,
ах, какая благодать!
Захотел – сходил в буфет,
захотел – купил конфет,
или пряников пакет.
Только сны не продаются,
их нигде в продаже нет.
Мама снова гонит спать.
Папа грозно: «Марш в кровать!»
Как заснуть ребёнок может,
если сон ушёл гулять?
Ходит ветер по траве,
ходят мысли в голове…
Если сон бы мне купили,
я б заснул минуты в две.
…Вот включился первый сон.
Вижу: облако как слон.
Я сажусь верхом скорее,
говорю: «Бери разгон!»
Сколько снов! Таких! Сяких!
Этот – весел, этот – тих.
Друг на друга не похожи,
как вершины гор моих.
А ещё бывают сны
удивительной длины –
приключения и сказки
до утра тебе видны.
Захожу я в магазин:
«Дайте сон, да не один…»
Не ворчали б мама с папой:
«Засыпай скорее, сын!»
Я б всю ночь во сне летал,
я б весёлым утром встал,
я б сестрёнкам и братишкам
и соседским ребятишкам
сон, как сказку, рассказал.
Красавица
Качалась под ветром сосновая крона,
примолк на мгновение птичий галдёж,
и мальчика громко спросила ворона:
– Кар-кар, дорогой мой, куда ты идёшь?
А мальчик фотографом был знаменитым.
К сосне подошёл он тихонько, в упор
нацелился он своим славным «Зенитом»,
и кнопку нажал. И щёлкнул затвор.
Ворона взлетела, вернулась обратно,
потом закричала ему с высоты:
– Кар-кар, поведенье твоё непонятно,
скажи, дорогой мой, что делаешь ты?
…Вот фото на стенке: сосновая крона,
и птица на взлёте, и ёжик-хвоя…
В окно с удивлением смотрит ворона:
– Глядите, какая к-р-р-расавица я!
Когда тепло – не замёрзнем
Что сегодня хмур ты?
Побежим к реке,
каменные юрты
строить на песке.
Тепло – так не замёрзнем,
светло – так не заблудимся:
тучка, улети,
солнышко, свети!
Опусти ладони
в тёплую траву,
каменные кони
рвутся в синеву.
Тепло – так не замёрзнем,
светло – так не заблудимся:
тучка – улети,
солнышко, свети!
Хорошо на острове:
На огне волны
Камешками острыми
Испечём «блины».
Светло – так не замёрзнем,
тепло – так не заблудимся!
(Ой, это всё не в счёт,
совсем наоборот:
тепло – так не замёрзнем,
светло – так не заблудимся!)
Тучка, улети,
солнышко, свети!
На чайлаге
На летнем стойбище пастушьем дня начало,
у неба краешек зажёгся и потух,
и солнце в крыши юрт лучами постучало,
и вывел стадо самый маленький пастух.
Телёнок рыжий слышит струй молочных пенье,
доярку видит он, малыш, издалека,
и рвётся с привязи, мычит от нетерпенья:
– Пустите к маме! Мама даст мне молока!
Собаки лают беспрестанно, неустанно,
и над дорогой встала пыльная дуга:
то косари на лошадях спешат из стана, –
лихою конницей помчались на луга.
Мычат коровы и поют лесные птицы,
бьют в вёдра струи молока, вовсю звеня…
Какая музыка, скажите мне, сравнится
с прекрасной музыкой начавшегося дня!
Чудовище
Зайчонок играл между троп,
а солнце на небе – водило:
он прыгал под синий сугроб,
а солнце его находило.
Катился он белым мячом
в сухие кусты краснотала,
а солнце весёлым лучом
шутливо его щекотало!
И лес улыбался вокруг,
и мягким был снег, и хрустящим…
И вдруг (представляете – вдруг!)
страшилище вышло из чащи…
То волк или, может, не волк,
а чёрт – только белого цвета.
От страха зайчишка примолк:
«Кто это? Кто это? Кто это?»
У зверя корява спина
и уши разорваны лихо,
и лапа с когтями видна…
«Спаси меня, мама-зайчиха!»
И хочет зайчонок удрать,
да лапки от страха недвижны.
И хочет зайчонок кричать,
да голоса что-то не слышно.
От страха белее, чем мел,
у самого края сугроба
зайчонок как вкопанный сел:
ведь смотрит страшилище в оба!
Но что это? Хрустнул сучок,
и тут же на заячью тропку
выходит лесник-старичок,
чтоб дров запасти на растопку.
Страшила топориком щёлк –
и понял зайчонок-бедняга,
что это – не чёрт и не волк,
а просто сухая коряга.
И бросился заинька мой,
от радости прыгая лихо.
Куда? Да конечно домой,
где ждёт его мама-зайчиха.
Коза бодает слабого
– Чульдум, Чульдум! Послушай,
скажи мне от души:
зачем дерёшь за уши
ребят, слабей тебя?
– А я им – не мучитель,
а я для них – учитель.
Чтоб мне не возражали,
я их учу, любя.
– Чульдум, Чульдум, а что же
не учишь ты Доржу?
Не потому ли, что может он
тебя поколотить?
– Доржу постиг науку,
его я знаю руку.
Зачем же мне, скажите,
учёного учить?
– Чульдум, Чульдум, такая
в народе мудрость есть:
«Лишь слабого бодает
драчливая коза».
Рогами так гордится,
а сильного боится.
Ты к кулакам, пожалуй,
приделай тормоза.
Капля
Со звоном падает капель,
стекаясь в лужи.
А вот и ручейки запели –
картаво, дружно.
Легко вода несётся вниз
в волнах-колечках.
А там, где струйки собрались,
играет речка.
Река в далёкие края
могуче катит…
Смотрю и думаю:
ведь я –
простая капля.
Бодум-оол
Характер у Бодум-оола
Понять не просто вам:
И дома он, и в школе
Твердит: «Я сам! Я сам!»
Ведро водицы в гору
Несёт, как к небесам…
Помочь бы Бодум-оолу?
– Нет, нет, я сам! Я сам!
Задачи и примеры
Решает дружно класс,
И Бодум-оол решает –
И удивляет нас.
Тетрадь к нему подвинет
Отличник друг Саян…
А он её откинет:
– Спасибо, друг, я сам!
Ленок и Щенок
У реки, на берегу,
завтракал Щенок.
А в реке, как на лугу,
травку ел Ленок.
Хотя в названьях
сходство явно,
различья вам, ясны, однако:
Ленок – это рыба,
Щенок – собака.
И оба здесь жили недавно
друг от друга невдалеке:
Щенок – в конуре,
Ленок – в реке.
Но…
Блеснул на солнышке Ленок,
схватил его безжалостно Щенок,
и вот не стало вмиг Ленка –
пропал он в пасти у Щенка.
Дразнилка
В тувинском лесу есть немало чудес:
Орлан вместе с мамой отправился в лес.
Как резвый ягнёнок, рождённый весной,
скакал он и прыгал на тропке лесной.
А тропка манила, звала в полутьму…
Тут корень подставил подножку ему.
Он сильно ушибся. Он так полетел,
как будто бы птицею стать захотел.
Заплакал Орлан, заревел во всю мочь.
Вдруг слышит такие же вопли. Точь-в-точь! –
Какой-то мальчишка, что спрятан хвоей,
за ним повторяет: «Ой-ой!», да «Ой-ой!».
Орлан замолчал – и мальчишка молчит,
Орлан закричал – и дразнилка кричит.
И с этой, и с этой, и с той стороны
протяжные крики и вопли слышны.
Орлан осмотрел повнимательней лес –
и плача не слышно, и мальчик исчез!
Орлану сказала с улыбкою мать:
– Лесного мальчишку тебе не сыскать,
в лесу и в горах он и там он и тут,
мальчика этого Эхом зовут.
Невидим он, в прятки играет с людьми.
А дразниться любит – мёдом его не корми!
Дома отцу сообщает Орлан:
– В лесу есть мальчишка – такой хулиган!
Он любит дразниться весь день напролёт,
а прячется – сыщик его не найдёт!
Мальчишкою-Эхом все кличут его.
А так – в нём особого нет ничего.
Он к нам поиграть не приходит в улус,
наверное, эхо – отчаянный трус.
Боится дразниться у всех на виду?
Вот если я снова в лесу упаду,
и если опять кувырком полечу –
он, бедный, заплачет, а я – промолчу!
Кара-Суг
У Кара-Суга ягод много –
богат и щедр сибирский лес.
По тропке из сухого лога
своих друзей привёл Эрес.
Который день тепло без ветра.
Синеют рясные кусты.
За пять минут набрали вёдра,
потом набили животы.
Одни глаза ещё не сыты,
да всё попробуй унеси ты!
Тут жаркий спор как разгорится!
Кричит Дыртык до хрипоты:
– Давайте срежем голубику
и заберём домой кусты!
– Нет, лучше обдерём берёзы,
кору разрежем на куски,
и ягод наберём два воза
в берестяные туески!
Негромко вдруг сказал Эрес:
– Ребята, пожалейте лес…
Придёт сюда с лукошком дед,
а голубики нет как нет.
Придут сюда отец и мать,
а ни кусточка не сыскать.
И пожалеют Кара-Суг
Папаши и мамаши:
– Гуляли жадины в лесу,
неужто – дети наши?
Охотница
Не раз ты такие слова слыхала:
«Не женское дело – бродить с ружьём.
Полегче работу бы подыскала,
сидела бы за шитьём».
Но ты не бросаешь слова на ветер,
в стремленье своём права,
и сколько ты гор высоких ни встретишь –
осилишь всегда перевал.
Бригада к зиме в тайгу соберётся,
с бригадой идёшь и ты.
Ну кто найдётся,
Кто посмеётся
над делом твоей мечты?
Оставили парни глупый обычай,
не станут тебя дразнить.
Ты их превзошла богатой добычей,
завидовать будут они.
Легки и пушисты белка да соболь –
добыча твоя стране.
Смотришь ты в чащу зорко, как сокол
сквозь ветви, сквозь первый снег.
Полёту мечты не бывает меры,
ты смело за ней идёшь…
Охотнице-девушке нашей, её примеру
пусть следует молодёжь!
Перевод с тувинского М. Сергеева, М. Захарова, В. Тутатчикова.
Тувинское книжное издательство, Кызыл-2002
