06. Холодные сердца

Василий еще минут десять сидел в кресле, глядя в сторону окна. Стоило им с Марком разговориться о чем-то серьезном, как незримая рука властно дергала того за поводок.
«Неужели наши разговоры настолько важны, что удостоились прямого контроля системы?».
Однако вместо того, чтобы прерывать линию рассуждений, эта новость давала размышлениям свежую пищу. Василию все больше казалось, что его случайная догадка о кодах верна, и чтобы избежать любого насилия, сердце все время жонглирует группами потенциальных врагов, не давая им даже видеть друг друга.
Вздохнув, он вернулся к письменному столу, но работа двигалась слабо. Чем больше Василий пытался создать что-то из ряда вон, тем яснее понимал, сколько внешней и, главное, внутренней работы для этого требуется проделать.
Снова подумалось об утерянных трудах писателей прошлого, и Василий представил, что современным инженерам вновь приходится изобретать колесо. Вот они чешут затылки и тащат свои компьютеры на волокушах, а колеса больше не существуют и не начнут существовать, пока хоть кто-то на секунду не перестанет принимать на веру каждый принцип сердца.
Василию вдруг стало не по себе, и он даже не сразу понял, почему. Он растерянно осматривался в поисках того, что же так выпадает из картины окружающего мира.
Напротив окна под усиливающимся дождем неподвижно висел состав агравитационного метро. Приглядевшись, можно было даже разглядеть пассажиров внутри. Василий впервые в жизни видел метро неподвижным. Эта городская структура обслуживалась на ходу и не останавливалась ни на секунду. Чтобы состав стоял на месте, должно было произойти нечто.
— Василий. Приношу извинения за беспокойство.
Он подскочил на стуле от неожиданности. Бесстрастный женский голос прозвучал, казалось, прямо в голове.
— Чем могу помочь? — помолчав, все же отозвался Василий.
— Ваша помощь нужна срочно. В городе чрезвычайная ситуация. Из Арки вызван специалист для ее устранения. Он прибудет в течение полутора часов.
— В чем же здесь могу помочь я?
— По городской традиции гостей должен встречать выдающийся гражданин, именно таким вас считает система. Вам потребуется встретиться со специалистом на взлетно-посадочной площадке, расплатиться с извозчиком и проводить гостя к его апартаментам. Чтобы подключить его к нашей системе, потребуется время, поэтому роль сердца сначала исполните вы.
— Я, гм, совсем не против. Но позвольте вопрос. Разве за мной сохранилась какая-то общественная ценность с того дня, как я перестал работать над своим книжным циклом?
— Система считает ваш нынешний проект многообещающим. В зависимости от его результатов к вам будут или не будут применены санкции в связи с нарушением контракта.
— Насколько в городе опасно? — спросил Василий, кидая куртку на плечи.
— Слушайте сердце, и опасности не будет, — коротко отозвалась диспетчер.
«Это о ней-то Марк гадал, машина или человек?»
На улице оказалось непривычно пустынно. Ливень высекал из тротуара облака мелких брызг, тек целыми реками в невидимых руслах, пока не скатывался в водостоки. Василий понятия не имел, как они устроены, но сейчас он представлял себе, что вода по извилистым трубам стекает прямо в радиоактивные тоннели старого метро.
Состав так и висел над головой под обстрелом тяжелых холодных капель. На глазах Василия он сдвинулся с места и медленно поехал в обратную сторону.
Почувствовав, что даже добротный тяжелый капюшон начинает намокать, он быстро зашагал туда, куда вела проложенная сердцем незримая тропа. За угол и вперед, все ближе к концу крыла, где располагалась взлетно-посадочная площадка.
Василий сам не заметил, как у него в руках появился увесистый желтый сверток. Нечто было плотно обернуто в бумагу и полиэтилен, а поверх — перетянуто толстыми шнурами.
К тому времени, как он добрался до площадки, ливень усилился настолько, что превратился в сплошную непроглядную стену. Среди этой пелены Василий наткнулся на несколько агравитационных кабин, похожих на хлебные буханки, но те оказались пустыми. Странно, что все эти площадки еще не застроили. Сейчас, когда почти никто никуда не ездит, они вряд ли нужны в каждом крыле.
Сердце уверенно повело его в бурлящую ливнем непроглядность, заставив закрыть лицо от подхваченных ветром капель. И тут дождевой занавес спал, словно по команде, и Василий увидел еще одну транспорт ближе к краю платформы.
Такой машины он не видел никогда в своей жизни даже на картинках. Она была совсем не похожа на буханку. Скорее на лезвие ножа. Транспорт был плоским, обтекаемым, очень большим из-за пары изогнутых крыльев. О стандартной технике не шло и речи, тут и там из-под окраски сверкал голый металл, словно машину все время переделывали и достраивали на ходу.
Василий недоумевал, для чего агравитационному транспорту, который цепляется за якорь на земле и произвольно движется вокруг него, понадобились крылья, но решил, что его конструктору виднее.
Под крыльями машины скрывались от дождя целых пять человек, и он направился к тому, кто держался особняком. Тот скрестил руки на груди и нетерпеливо притопывал носком сапога, но при этом улыбался, полной грудью вдыхая запах прошедшего дождя.
— Здравствуйте, — неуверенно начал Василий.
— Кочевник, — сказал приезжий и протянул ему руку.
Василий сначала непонимающе нахмурил брови, но потом представился и пожал протянутую руку.
— Приятно. Ваш специалист там. А это, надо думать, для меня.
Только Василий вложил сверток в руки перевозчика, как тот взбежал по трапу своей машины, хлопнул люк, и уже через пару секунд транспорт совершенно беззвучно оторвался от площадки.
Те четверо, что остались, никак на это не отреагировали. Все это время трое неподвижно стояли по стойке «смирно», заложив руки за спину, а четвертый сидел на большом металлическом контейнере, их единственном багаже.
К нему-то и направился Василий, но, даже встав в метре напротив, не удостоился взгляда. Гость Плюса, словно о чем-то крепко задумавшись, печально смотрел куда-то в сторону и вниз.
Небрежно побритый и растрепанный, он выглядел так, словно не спал несколько дней. Лица «подчиненных» оказались закрыты черными непрозрачными шлемами с единственным синим огоньком где-то в районе щеки. На странных темных комбинезонах не было никаких опознавательных знаков, только полно выпуклых внешних карманов.
«Если предполагалось, что специалист только один, то может быть, это такие роботы? Неизвестно ведь, как развивалась технология в других городах».
Василий так засмотрелся, что пропустил момент, когда с ним заговорили. Впрочем, иногородний специалист скорее тихо бормотал, все так же глядя в сторону.
Василий вопросительно воззрился на него, наклонившись вперед, и наконец разобрал его слова:
— Тиберий Гир. Город Арка, пастырь южной дуги.
Словно подтверждая свои слова, он почесал затылок, и трое за его спиной, бездумно повторяя жест, синхронно поскребли шлемы. Василия от этого словно громом поразило. Как он раньше не догадался? Наверное, оттого, что считал пастырей чем-то вроде страшной сказки. Но теперь один из них сидел прямо напротив, по-прежнему глядя куда-то мимо.
— Василий Эо, город Плюс, юго-восточное крыло. Писатель.
— Рад встрече. Ведите, Василий, — пробормотал пастырь и поднялся на ноги, тут же уцепив свой контейнер за длинную металлическую ручку.
Тиберий двигался заторможено и тяжело, словно багаж весил целую тонну. Василий сам еще недавно страдал из-за того, что сердце оставило ему недостаточно творческой свободы, но теперь, глядя на человека, чьи цепи и кандалы почти материальны, видны невооруженным глазом, понимал, что от сердца к сердцу нравы и условия игры меняются, и бывает куда труднее.
Пастырь — это решение для тех городов, где еще не искоренена преступность. Если ты опасный для окружающих элемент общества, если демонстрируешь свою агрессию всем подряд и легко даешь ей выход, если система признает тебя насильником, убийцей, рецидивистом, пастырь точно придет за тобой. И если попадешься живым, оставаться тебе до конца дней в его руках одним из кротких агнцев.
Василий бросил взгляд на небольшую отару Тиберия. Агнцы молча шагали рядом. Обезличенные во всех смыслах. Разум и личность стерты ментальной коррекцией, словно ластиком. Лицо скрыто непрозрачным забралом. И в жизни нет ничего, кроме воли пастыря.
Но и Тиберий не выглядел слишком довольным своей жизнью. Он, словно паук, смотрел на мир восемью глазами, словно спрут, тянулся к преступнику восемью цепкими руками. Но и разум его каждый день уставал за четверых. Наверное, потому он и не смотрел ни на кого прямо. Имея столько всего в поле зрения, должно быть тяжело фокусироваться на чем-то одном.
«Эти агнцы, словно живые горы. Самый низкий — на голову выше Тиберия, — думал Василий, праздно блуждая взглядом. — Неужто где-то в Плюсе разгуливает такой же гигант, круша все вокруг себя и мешая проезду?».
Василий бросил взгляд на контейнер пастыря, и только сейчас заметил в верхней крышке закрытое толстым стеклом окошко. Сквозь него виднелись странные и незнакомые устройства, плотно сидящие в обитых тканью гнездах.
На первый взгляд они выглядели совершенно нелепо. Ручка крепилась к углу корпуса, словно сборщик был основательно пьян, а управление, что бы устройство ни делало, осуществлялось двумя неудобными металлическими крючками.
Однако Василий продолжал рассматривать нелепые штуковины на ходу. Было в них что-то знакомое до рези в глазах. И он вглядывался, пока в памяти не всплыло метро, старый город под путями и такая же странная бесформенная машина среди развалин. Оружие, вот что лежало в контейнере. Василий никогда его прежде не видел, но теперь был уверен, что устройства предназначались для убийства людей. Более того, теперь он знал, что где бы ни увидел военную технику, сразу ее опознает по печати нелепости и нескладности.
Фантазия сама перебирала варианты, как же этим пользуются. Наверняка берется в руку вот так. Один крючок оказывается под большим пальцем, второй под указательным. Вот эта трубка наводится на цель. Людей в бою не бывает, только цели.
Они давно сошли с площадки и шли по улицам, которые вновь начали наводняться толпой. Над головой бесшумно и стремительно скользнул поезд метро. Тиберий все время молчал и смотрел себе под ноги. На него порой косились, но не более того. Он остановился так неожиданно, что Василий прошел еще несколько шагов, прежде чем это заметил.
Пастырь повернулся ко входу в типовой книжный магазин и, пробормотав «прошу прощения, я на минуту», исчез внутри. Агнцы неторопливо заняли места по разные стороны от дверей.
Василий тоже вошел и обнаружил Тиберия изучающим стендовые образцы. Тот прикусил губу, но смотрел прямо на названия, внимательно их прочитывая. Видимо не найдя искомого, он переключился на электронный каталог и, просмотрев его, удрученно покачал головой.
— Вам случалось читать «Книгу джунглей»?
— Никогда не встречал такого названия, — честно ответил Василий. — Магазин цифровой, так что, если нет здесь, то, скорее всего, нет нигде в городе.
— Это огорчает, — хмыкнул Тиберий и быстрыми шагами направился к выходу.
Вернувшись на улицу и догнав своего спутника, Василий вернулся к размышлениям о том, что может делать пастырь при оружии в городе без преступности.
«Может быть, его вызвали покарать меня? — улыбнулся он про себя. — За убийство короля Билла и преступление против развлекательной индустрии».
Он сбился с шага и, споткнувшись, чуть не упал. Пастырь молниеносным движением схватил его за запястье, и Василий устоял.
— Вы в порядке? — Тиберий впервые задержал на секунду взгляд на лице своего проводника.
— Все хорошо, спасибо, — Василий отвел взгляд и ускорил шаг.
Его трясло от ужаса. То, что начало складываться как шутка, обрело совсем другие очертания. Почему именно он встречает пастыря? Неужели сердце решило сделать намек? Заказать из Арки палача, показать его Василию, чтобы тот знал, что будет, если заиграется в творца. Пусть пастырь поживет неподалеку, вися, словно топор, над его головой. На тот случай, если структура сюжета в новой книге окажется недостаточно репетативной, а герои — имеющими хоть какое-то отношение к действительности.
Тем временем они зашли в одно из жилых зданий. Дом Василия и правда был виден отсюда. Автор, прикусив губу, затравленно взглянул на пастыря. Похоже, Тиберий поймал на себе этот взгляд и, оказавшись в лифте, спросил:
— Над чем сейчас работаете?
— Прекратил свой развлекательный цикл и нахожусь в творческом поиске. Хочу выйти на новый уровень, — отозвался Василий.
— Поиск — это неплохо. Но лучше с ним не затягивайте, — пробормотал пастырь в своей обычной манере.
Лифт остановился, и двери со скрипом отъехали в стороны.
— Вот ваши апартаменты, Тиберий, — вместо ответа указал Василий. — Добро пожаловать в Плюс.
Пастырь, глядя куда-то в угол, пожал ему руку и скрылся за дверью со своим отрядом. Только дверь закрылась, Василий вцепился в поручень лифта и приложил лоб к его прохладной металлической стене. Он безуспешно пытался успокоиться, его трясло от страха и бессильной ярости, на лбу выступили капли пота.
«Хоть сотню их сюда сгони, я в шуты больше не подамся», — подумал он, кусая губы.
Перед мысленным взором тут же предстал пастырь южной дуги и, поигрывая оружием, ответил:
«Вы с этим лучше не затягивайте».