Мальчик и Чылбыга
Давным-давно жил-был старик Дувендей со своей старухой. Был у них маленький сынок Балдыр-бежик[1].
Каждый день Дувендей пас большой разномастный табун Караты-хана.
Однажды Дувендей погнал табун на водопой к перекатистому броду Чинге-Хем. Сбился табун в кучу — никак к воде не идет.
«Отчего это табун испугался?» — удивился Дувендей и подскакал к самому броду. Смотрит — на перекате лежит старая пожелтевшая кошма. Вытащил Дувендей ее из воды и бросил на берег. Тотчас из кошмы вылезла Чылбыга[2] и схватила Дувендея:
— Зачем, старик, мой покой потревожил? Съем я тебя за это.
— Подожди немного — взмолился Дувендей. — Дай мне домой наведаться, чая с женой напоследок напиться. А завтра, как только солнце заиграет на воде Чинге-Хема, вернусь. Вот тогда и съешь меня.
Отпустила Чылбыга Дувендея. Прискакал он домой и рассказал все жене. Стала она заваривать зеленый чай, а сама горькими слезами обливается и Чылбыгу ругает. Проснулся от шума Балдыр-бежик и закричал сердито:
— Почему не даете мне спать?
— Утром Чылбыга съест твоего отца, вот я и плачу — ответила мать.
— Ну, это мы еще утром посмотрим, кто кого съест, а сейчас не мешайте мне спать — сказал Балдыр-бежик и захрапел на всю юрту.
Наутро Дувендей собрался ехать к Чылбыге.
— Подожди, отец, — остановил его Балдыр-бежик. — Посадите меня посреди юрты и положите рядом топор. А сами спрячьтесь куда-нибудь.
Послушались родители Балдыр-бежика.
Взошло красное солнце, заиграло на водах Чинге-Хема, потом поднялось высоко и ушло в южную сторону. Ждет-пождет Чылбыга Дувендея, а его все нет. Не дождалась и сама заковыляла по его вчерашним следам. Идет, покачивается из стороны в сторону и зло бормочет себе что-то под нос. Подошла, наконец, к юрте Дувендея. Хотела пролезть в юрту, да в дверях застряла. Оглядела юрту своими немигающими глазами — никого кроме Балдыр-бежика не видит:
— Отвечай, козявка, куда отец делся?
— Переплыл через реку, перевалил через горы. Не найти тебе его, Чылбыга, — отвечает Балдыр-бежик.
— А как же ты его найдешь? Ты же не только плавать, даже ходить еще не умеешь.
— Нехитрое это дело. Буду, как все люди, руками воду разрезать и отталкиваться. Вот и поплыву.
— А со своей дырявой юртой что будешь делать?
— Юрта хоть дырявая да моя. Навьючу ее на верблюда с верблюдицей и погоню их уруком[3]
Залилась скрипучим хохотком Чылбыга:
— Куда тебе верблюдов навьючивать да уруком помахивать? Ты же такой никудышный, что тебе отцовской трубки не поднять.
— Врешь, проклятая. Если хочешь мою силу узнать — протяни ко мне свою лапу. Я по ней ладошкой ударю.
Послушалась Чылбыга, а Балдыр-бежик взмахнул острым топором и отсек ей лапу:
— Будешь знать, какая у людей сила! Сейчас я тебе голову отрублю.
Взвыла Чылбыга от боли, испугалась угрозы и бросилась со всех ног бежать. Ухватилась с разбегу за верхушку тальника, раскачалась и прыгнула прямо на луну. Села Чылбыга на луну, да и притаилась там. В ясную ночь и сейчас на луне видно темное пятнышко. Это Чылбыга, которую напугал Балдыр-бежик.
Рукописный фонд ТНИИЯЛИ. Литературная обработка Н. Сердобова и М. Изынеевой. На русском языке опубликовано в сборнике «Тувиснкие народные сказки». Тувинское книжное издательство. Кызыл — 1958
