Рыбак Оскюс-оол
Было это раньше раннего, древнее древнего. В верховьях реки Кара-Хема жил Караты-хан, а в устье — лама[1] с двумя послушниками. В среднем течении реки в чуме из коры лиственницы жил бедный рыбак Оскюс-оол. У него была огромная черная злая собака.
Лама каждый день думал: «Как бы взять в жены прекрасную дочь Караты-хана, Сияющую красавицу? Как ее увезти? Ехать свататься нельзя. Запрещает закон. Надо хана обмануть. А как его обмануть?» И наконец придумал. Он приехал к Караты-хану. Когда они сели есть — незаметно всыпал ему в араку[2] белый порошок, сделанный из ядовитой травы. И поскорей уехал, чтобы хан заболел без него.
Только он вернулся домой — прискакали ханские слуги.
— Скорее, достопочтенный лама, скорее садитесь на коня! Наш хан тяжело заболел! — сказали они.
— Сейчас возьму лекарство — сказал лама и побежал к послушникам.
— Мои верные послушники! — сказал он,— Я еду к хану. По Кара-Хему я скоро спущу большой сундук, обтянутый кожей. Стойте у реки и караульте, чтобы его не пропустить. Поймайте этот сундук и принесите в мою юрту. Но не вздумайте открывать без меня!
И лама уехал вместе с ханскими слугами. Он пришел к больному хану и начал бросать гадальные кости.
– О хан, у вас страшная болезнь, — сказал он. — Очень скоро вы должны умереть. Эрлики[3] в нижнем мире уже знают об этом и приготовились вас встречать… Но вместо вас можно послать в нижний мир другого человека. Этим человеком может стать только ваша единственная дочь. Надо посадить ее в сундук, обтянутый кожей, и пустить вниз по Кара-Хему.
– О, что ты, что ты, достопочтенный лама! Свою единственную юную дочь я в воду не брошу. Уж если умирать, то пусть я умру, я ведь старик, — сказал хан.
Лама снова подсыпал яду — совсем хана скрутило. А сам собрался уходить.
— Постой, постой! — закричал хан, — я больше не могу терпеть боль. А жизнь — ох, как дорога! Я согласен. Отправляй мою дочь в нижний мир, только избавь меня от мучений! Я, я должен жить, а не она. Ведь она не сможет сесть после меня на почетное место — управлять ханством и вершить суд, она не сможет стрелять в тайге дикого зверя… Ох, спаси!
Лама положил ханскую дочь, Сияющую красавицу, в большой черный сундук, обтянул его кожей коровы и пустил вниз по Кара-Хему. А хану подсыпал порошок, который выгоняет яд. Хан сразу поправился.
Оскюс-оол, как обычно, рыбачил. Около него сидела его огромная злая собака. В полдень он увидел плывущий по реке большой сундук, обтянутый кожей. Оскюс-оол зацепил его длинной палкой и вытащил на берег. Он принес сундук в свой бедный чум, открыл… и увидел в нем прекрасную девушку, Сияющую красавицу, излучавшую свет солнца и луны. Он бережно вынул девушку и посадил в сундук вместо нее свою огромную злую собаку. Сундук закрыл, обтянул кожей и пустил вниз по Кара-Хему.
Послушники ламы, не отрываясь, смотрели на реку — ждали сундук. И наконец увидели: плывет, плывет! Они бросились в воду, вдвоем вытащили его и отнесли в юрту ламы.
Скоро вернулся и сам лама, радостный и пьяный.
— Ну, мои верные послушники, поймали вы сундук, который я спустил по реке? — спросил он.
— Поймали, башкы[4],— ответили они.
— Где он? — спросил лама.
— В вашей юрте, башкы,— ответили они.
— Очень хорошо, очень хорошо! Слушайте: сегодня ночью я буду совершать тайную священную молитву. Никто не должен меня видеть во время этой молитвы. Не входите в мою юрту, даже если услышите крики и стоны: это я буду разговаривать с бурганом[5]. Вы поняли меня? — спросил лама.
— Поняли, башкы,— ответили послушники.
Лама ушел в юрту. С нетерпением открыл сундук. Оттуда выскочила огромная злая голодная собака и бросилась на него. Лама закричал, застонал, стал звать на помощь. Не послушники знали: как бы он ни кричал, входить нельзя, утром они принесли мясо и лепешки своему башкы. Вместо ламы лежали обглоданные кости.
А рыбак Оскюс-оол все смотрел и смотрел на Сияющую красавицу и не мог насмотреться. Он даже перестал ходить на реку, ловить рыбу.
— Что с тобой стало? Прежде, говорят, ты работал, рыбачил. Почему теперь дома сидишь? Что мы есть будем? — спросила красавица.
— Я любуюсь твоей красотой и не могу от тебя отойти, — ответил Оскюс-оол.
— Тогда я нарисую себя. Смотри на мое изображение и лови рыбу, — сказала красавица.
Оскюс-оол снова начал ходить на рыбалку. И всегда брал с собой рисунок красавицы. Рыбы стал ловить больше прежнего.
Но однажды сильный порыв ветра вырвал рисунок из рук Оскюс-оола и унес неизвестно куда. Сколько рыбак ни искал его — нигде не нашел. С заплаканными глазами вернулся домой.
— Что случилось, Оскюс-оол? Почему ты так печален? — спросила красавица.
— Я печален потому, что ветер вырвал у меня из рук твой рисунок и унес неизвестно куда,— ответил Оскюс-оол.
Загрустила красавица.
— Неумиравший, теперь ты умрешь, негаснувший твой огонь погаснет, — сказала она.
А рисунок долго летел по ветру и опустился в аале соседнего хана. Его нашла ханская шивншкин-прислужница и поскорей отнесла повелителю.
— О, какая красавица живет на земле! Я на ней женюсь! — воскликнул хан.
Он собрал войско и отправился искать прекрасную девушку. Скоро его воины нашли чум Оскюс-оола. Хан забрал Сияющую красавицу, разрушил чум, а Оскюс-оола прогнал.
Оскюс-оол заплакал и пошел вверх по Кара-Хему.
Пришел в аал Караты-хана и нанялся к нему пасти овец. Пас целых три года. За работу попросил серого безрогого быка, медвежью шубу и волчью шапку. Надел он шубу и шапку, сел на быка и поехал искать свою жену.
А жена его, Сияющая красавица, за три года ни разу не улыбнулась. Сколько ни старался хан — не мог ее развеселить. Даже уголки губ красавицы ни разу не дрогнули.
И вдруг она увидела человека в медвежьей шубе и волчьей шапке, ехавшего на сером безрогом быке. Она засмеялась таким радостным смехом, какого ни хан, ни его шивишкин никогда нигде не слыхали.
— За три года ты ни разу не улыбнулась, даже уголки губ у тебя ни разу не дрогнули. Почему же ты сейчас, увидев захудалого нищего парня на плохом безрогом быке, так обрадовалась, так засмеялась? — спросил хан.
— Как же мне не смеяться — у него такие смешные шуба и шапка и такой смешной бык! — ответила красавица.
— Ну, а если я так же наряжусь и поеду на этом безрогом быке, ты будешь весело смеяться? — спросил хан.
— О хан, если вы так же нарядитесь, я буду смеяться еще больше! — ответила красавица.
Хан побежал к Оскюс-оолу и упросил его поменяться шубами и шапками. Потом он сел на серого безрогого быка и уехал в степь, чтобы неожиданно вернуться на быке и рассмешить красавицу. А она поскорей позвала Оскюс-оола в юрту и уложила в ханскую постель. Потом созвала воинов и сказала:
— Наш хан тяжело заболел. Жизнь его держится на волоске, на лезвии ножа. По степи на сером безрогом быке ездит черт в медвежьей шубе и волчьей шапке. Это он нагнал болезнь на нашего хана. Вы должны черта убить. Скоро он опять появится здесь. Он вас захочет обмануть, будет кричать: «Я ваш хан! Я ваш хан!» Но вы черту не верьте. Ваш хан лежит здесь, в юрте. Он болен.
Красавица поставила воинов вокруг аала. Воины увидели: кто-то едет к аалу на сером безрогом быке.
— Посмотрите, как он одет?
— На нем медвежья шуба и волчья шапка.
– Это черт, черт! — закричали все воины. — Он едет сюда, чтобы убить нашего хана! Они побежали навстречу и стали в него стрелять.
– Стойте! Я ваш хан! Я ваш хан! — кричал хан.
– Нет, ты нас не обманешь, ты — черт! — кричали воины.
– И они убили переодетого хана. А Оскюс-оол с Сияющей красавицей жили долго и счастливо.
Вариация сказки о рыбаке Багай-ооле. Рассказал в Бай-Сютском доме престарелых и инвалидов восьмидесятидвухлетний Монгуш Дондокович Белек из Дзун-Хемчикского района. Героя в этой версии звали не Багай-оол, а Оскюс-оол. Записал и сделал подстрочный перевод О.С. Мандара. Перевод Марка Ватагина. На русском опубликовано в сборнике «Тувинские народные сказки. Издательство «Наука», главная редакция восточной литературы. Москва — 1971
